Диана Шарапова - Отравленная желчью. Сборник стихов

Превратившись в ужас и немочь
Он живое в тебе убьёт.

Мы рискуем попасть в «второгодники»,
И тогда не прощайте нас,
За прикид и гаджет модненький
Не продайте правдивый рассказ.

Нет идеи, упавшей сверху,
Что сравнятся с жизни ценой.
Не спасутся и птицы стерхи
От кремлёвских больных параной.

30.10.2017

Я – самоубийца! – Сказала я вслух.
И убили меня.
Я – самоубийца, но это вы все убийцы мои.
Я оттолкну этот мир, и он лишится легко.
Такой широкий, разный, открытый,
но места здесь нет отдохнуть.

Я слишком рискую, просто сказав,
что слаба плоть моя,
Открыв своё сердце – вспорола как будто бы кожу ножом.
Мир широкий и разный, меня не способен вместить,
Будто больше его и РАЗНООБРАЗнее
я, самоубийца?!
Но это шутка, живо моё тело,

хотели б убить, но
Я б не хотела.

Чтобы подохнуть
нужны два желанья,

Одно из которых должно стать моим.
Я – самоубийца?!
Нет, кто-то рядом,
Он болен таким же тяжёлым взглядом
И умирает за смутные мысли,

Которые липко цеплялись за числа,
Но ныне они не со мной.

Я – самоубийца, когда захочу, лишь тогда я умру,
Мир нелюбимый мной научил добру, и кричит, что он рай,
Плач для смеха!
Широкий и разный, как старый сарай,

То серый и скользкий, то солнцем пригретый,
Мир, я – самоубийца, живу,
Вслух болтая как кану я вскоре, и всё со смехом,
Но ждёт меня, бег не замедлив вод, – Лета.

Не отвечая на вопросы друга,
Я тело бренное от слёз уберегал.
Не защищая словом имя, честь
Я силу духа друга утверждал.
И самолюбие начальника храня,
Отчасти только своё место сохранял.
Поскольку поступал как все вокруг,
Никто меня ни в чём не упрекал.

Когда о вкусах начинался спор,
Умалчивал о личных предпочтениях,
Лишь для того, чтоб не возник зазор
В коллегиальных и семейных отношениях.
Боясь свою наивность обнаружить,
Заранее все чувства я давил.

И первым на смех поднимал того,
Кого сидящим видел в этой луже.
И так, созрел сей плод трудов великих,
– Я человек приятный и удобный.
И знает кто, чего таким путём,
Ещё на свете белом не достигну?
И уже скоро позабуду, что хотел,
Чем восхищался, что за честь считал..

Ах, этот, малый сильно преуспел,
И вместе с этим и наворотил же дел.
Он не оставил личности своей
На пропитание и капустный лист,
Ничем свой дух злосчастный не питал.
Тем совершив убийство из убийств.

Празднично зелёные
с цветиками рыжими
Кажутся солёными
волнами нанижены.

Сладкий, но смешанный дух.
Горечь с эфиром ласковая.
Чужд ты печали и горестным мыслям,
Даже не знаешь, как можно
скиснуть, меня убедишь:

Мир не исчерпан красотами
в прошлом далёком.

Сейчас я пред состоянии рвоты.
Не хочу больше думать.
Не желаю без стука
заходить во все окна.

Но когда-нибудь сердце
перестанет быть шумным
И в спокойствии будет
шума улицы жаждать.

Молоком с шоколадом
запивается горечь.

Тишина со мной хочет
кружкой пенною чокнуть.

Наслаждаться бы можно зло, смешно, эпатажно.
Не хочу больше думать,
но для рифмы наставлю:
быть не надо, ведь так шумно.

К грядущему и прошлому, питая уважение,
ни в том, ни в том
не жди готового решения.

Что с прошлым схожего
отыщешь, встреть улыбкой.

Что в будущем провидишь – то ошибка.
Неумолимый трудиться рассудок,
ответа не было, ответа и не будет.
Огню предашь, так из воды не вынешь,
заплаткой прошлого свой опыт не починишь.
Но мы и будущим мостом
пройти не можем – нам ветер холодит сегодня кожу.

Глаза открыты, обострённый нюх,
рта уголки хранят, чем полон слух.
Средь схожих мнений и идеи смелой
ответа не ищи.

Решение знает дух.

Косы туго заплетаю в пряди три,
Чтобы семь получилось ровно строк.
Ленточки пришью, бусины вплетаю,
У меня в руках ручка и листок.
Косы прибраны и на них узор:
Слёзы по щекам – белым,
Чёрными хочу передать печаль,
Пальцы аккуратно сделали.
Грусть, глубоко скользнув, не ушла,
Вызолотив мне пряди,
В лентах я прошлась —
Вышила узор девочка себе в платье.