Михаил Смирнов - С рифмой по жизни (сборник)

Ждать тепло одна морока,
Скоро май, но холодит.
Снег, не свойственный, для срока,
Лицо Весны не молодит.
Подстегнёт стаканчик грога,
Согреет душу и стело,
Как в подсолнухи ван Гога,
Прольёт безумное тепло.

Весенний воздух, прямо скажем,
Пропитан думами из грёз,
Духами женскими окрашен,
А пахнет соком от берёз.
Он пьянит мужчин и дразнит,
Каждый, будто, нетверёз,
8 марта – в женский праздник,
Смогут выпить и всерьёз.
…За милых дам, за милых женщин,
Бокалы крепкого вина,
Нальём до края и не меньше,
Выпьем стоя всё до дна!!!

Помнишь, Саня, Тарту? Штурманскую карту?
Мы молоды, азартны, пилотки набекрень.
Сапожки, гимнастёрочки, новые с иголочки,
…Золотые годы, как весной сирень.
Помнишь, наши АНы и рада́ры – мамы,
И разбег со взлётки, выход на вираж.
Так в ночных полётах, серых самолётах,
Опыт набирали, в штурманский багаж.
Помнишь, ту столовую, с кашею перловою,
И железных мисок, непочатый край,
А потом улётную, столовку нашу лётную,
Сервис ненавязчивый, для студентов рай.
Как молоды мы были, годы те уплыли,
И теперь на лицах, их ажурный след.
Стали штурманами, не все, мы знаем сами,
Жаль, туда обратно, не купить билет.

Осенней хандры плен несносен,
Толкает в объятья к врачу,
Клён разукрасился в осень,
А я быть таким не хочу.
– «Выпиши, доктор, пилюли,
Вылечи, чтобы к утру,
Я клёном зелёным в июле,
Песни мог петь на ветру».
Но эскулап, мой ровесник,
Перстом покрутил у виска:
– «Пиши, брат, и пой свои песни,
Смотри на хандру свысока.
Поверь, не придумано средство,
Я опыт имею большой,
Нам не вернутся уж в детство,
Но молод, всегда будь душой».

Птицы вернулись весною домой,
Гнезда опять пригодились,
Зимою на юге тепло и покой,
А песни поют, где родились.
Вольному воля, небес глубина,
Голуби кружат, играя,
Где родился и вырос, та сторона,
Дороже заморского края.
Родина малая, буду всегда,
Петь для тебя свои песни,
Только вот сердце теснит иногда,
Когда ты в печали, болезни.
Изгибы реки там и заросли ивы,
Иволга песни поет.
Выросли дети и стали красивы.
Их малая родина ждет.

Из сюра стихи, не из сора,
am sorry, скажу вам, друзья,
просят, как ветер, простора,
им жить без полёта нельзя.
Горизонт, раздвигая, умчатся,
лихача в упряжке из грёз,
в облаках грозовых чтоб, качаться,
лаская макушки берёз.
Планида у них вот такая,
искать запредельности край,
раздвинуть его, и играя,
проникнуть из августа в май.

Судно идет на крутую волну,
Шлифуя форштевнем Луну,
Вяжет винтами узлы на ходу,
И мили сшивает в одну.
Курс по компасу сменив на норд-ост,
Рули накреняют киль,
За кормой остается размашистый хвост,
Накипи пенной и миль.
Кильватер за нами пенный струится,
Искрится, бурлит вода,
Ветер и волны будут трудиться,
Стирая его навсегда.
В море дороги, известно, что нет,
Теряется след корабля,
Но ходят по свету, и много уж лет,
Моряки, покоряя моря.

Стрелки, мигалки, приборов не счесть,
У МИГа в кабине я раб,
Скован ремнями, но духом не слаб,
И мыслями в воздухе весь.
Плавя бетонку из сопла огнём,
сминая резину колёс,
мы к горизонту уходим вдвоём,
верен мне МИГ, словно пёс.
Рули мне послушны, мотор, будто зверь,
с каждым прибором на ТЫ,
нашёл я в пространстве открытую дверь,
сжигая обратно мосты.
Внизу карусель облаков и земли,
над головой бирюза,
рули на себя – как у кобры-змеи,
задрал капюшон в небеса.
Отработал заданье, иду в вираже,
через маяк на посадку,
а МИГу охота уже в кураже,
меня отодвинуть украдкой.
Рули напрягаю, он понял меня,
глиссаду уверенно пилит,
коснулся бетонки, убавив огня.
Он разве пилота осилит?

Припев: