Наталья Патрацкая - Шесть строф. Стихотворения

А в облаках, а в облаках светло,
но я спешу на землю возвратиться.
Ну, вот и все немножко отлегло,
и я в своих стихах парю как птица.
Я в бездну слов свалилась, мне не встать,
она меня давила сонной кручей,
устала себя милую листать,
закончила все книгой я могучей.

Возник в могиле дикий вой,
и разбудил земные лики,
для мертвых голос этот свой,
а для живых он смерти блики.
Мне ужас сковывал шаги,
но ноги скорость набирали,
для призраков шаги легки,
живые просто обмирали.

Луна светила над крестом,
стоял повсюду трупный запах.
И звезды тихо над леском
смотрели в памятники. Запах.
Здесь город мраморный стоял,
блистали стройно обелиски,
и призрак медленно витал,
смотрел на фото очень близко.

Все лица, словно образа,
кому-то дороги и святы,
их резчик в камне вырезал,
они на фото были сняты.
И дикий вой опять затих,
Мне стало страшно и тоскливо,
На той могиле спрятан лик,
он в рай теперь ушел. Счастливо.

Музей среди леса, полян и дорог
искрит золотистою охрой.
Мы в осень с тобою зашли за порог,
и шли по траве утром мокрой.
Вторгается осень янтарной листвой
в леса. Изумрудные зори
еще освещают деревья собой,
в них ветер с листочками спорит.

Мерцает богатство из красок и тем,
деревья покрыты ажуром.
Луч солнца из мира небесных систем
в янтарь здесь вонзился амуром.
Приятно пройти среди злата листвы,
где светит нам цвет изумрудный.
Осенний лишь дождь загрустил словно ты.
Прекрасен твой взгляд или мудрый.

Художники осень возьмут на холсты,
полотна поставят в музеи.
Нефрит, изумруд и янтарь – мир листвы.
Картины в музее висели.
Твой взгляд, словно осень, застыл средь листвы,
иль память застыла в музее.
И мокнут в картине деревьев стволы,
и мох на них. Мысли звенели.

Бурые волны надменных лесов
солнце еще сохраняют остатки.
Времени года прошло колесо,
люди живут в нищете и достатке.
Трудно надменно свой лик сохранять,
спину не гнешь, так сгибаются мысли,
словно по жизни свою тянешь нить,
чуть задержался, тебя в вечность смыли.

Только листва золотится еще,
несколько дней – до весны улетела.
Трудно узнать, что теперь хорошо,
лучше не гнуть свои мысли и тело.
Любит – не любит, прозрачная нить.
Ценит, оценит, оплатит расходы…
Можно на свете любимой прослыть,
если читать чьи-то мысли как коды.

Можно любить, без любви целовать,
можно в оплату собрать все расходы,
можно за деньги ложиться в кровать,
будешь богатой, взимая доходы.
Можно листвой любоваться и все,
бедная будешь – финансы, считая.
Жизни простое промчит колесо.
Будешь, как листья ты осенью таять.

Из тумана в солнце Симферополя
я въезжаю словно в дивный свет.
Серебрятся ветви лишь у тополя,
А каштаны с ветром шлют привет.
На перроне ждут меня любимые,
и букет из роз бежит ко мне.
Господи, какие же вы милые!
Я о вас мечтала лишь во сне.

В городе дома стоят прекрасные,
древность, современность – все при нем,
дни здесь бесконечно длятся ясные,
а листва еще горит огнем.
Осень в парках нежная и теплая,
на пруду из уток хоровод,
ночь за солнцем сразу очень темная,
заблестит в ухмылке местных вод.

И такси бегут тогда по городу,
словно бесконечность по судьбе,
еду я спокойная и гордая,
и слегка скучаю по тебе.
Осень ожидания и беспечности,
осень грусти, вздора и тоски,
все осталось где-то в дикой вечности,
и давно исчезли те листки.

На Красной площади идут по мостовой.
Рубиновые звезды мерцают как желанья,
пройдя потоки лет, сегодня я с тобой,
вишневые лучи нам отдают мерцание.
И сердце с сердцем здесь в лучах еще сильней
забились в унисон любви и предков славы.
Вот ветер пробежал, и дышится вольней
на площади страны, одной из самых главных.

Поток машин бежит асфальтовой волной,
несется мимо лиц прохожих, их улыбок.
Дома, дома, дома идут сплошной стеной,
и старые дома, внизу как слепок глыбы.
Архитектура вновь ускорила реванш,
домов прекрасный вид как ноты для оркестра.
Машины здесь шуршат, играя новый марш,
а вон студент спешит из некого семестра.