Наталья Патрацкая - Шесть строф. Стихотворения

Любовь прошла по клеточкам руки,
и солнце засветило в восхищение.
Твой поцелуй попал в мои виски,
так трепетно в снегах раскрепощение.
Рука ползла змеею по груди
и ласково обвилась вокруг шеи.
А губы прикоснулись. Погоди…
И запылали чувственные щеки.

Интрига пробежала по спине,
как птицы мы с тобой попали сети.
Ты оказался солнечным в весне.
Как много за окном сегодня света!
Весенние движенья так сильны,
что трепет рук от счастья не заметен.
Мы в выборе партнера не вольны,
Его нам присылают с белым светом.

Зачем нам поцелуи, солнца свет?
Зачем любовь? Зачем весной нам счастье?
Нам не прожить без счастья полный век.
Поэтому весной и встречи часты…
Любовь прошла по клеточкам руки,
и чувства запылали в восхищение.
А поцелуи нежные легки,
и трепетно прошло раскрепощение.

Я подарю тебе звонок,
когда весь мир ты проклинаешь,
когда все мысли как клинок,
когда ты сам себя не знаешь.
Я подарю тебе свой мир,
который очень интересен,
ты лучший мой волшебник Лир,
ты станешь частью многих песен.

Я подарю тебе любовь,
она одна тебе под силу,
а ты люби, не прекословь,
ведь мир прекрасен, а ты милый.
Я подарю тебе себя,
я подарю все знания чувства,
все будет сделано любя,
все будет ласково и чутко.

Потом невольно разозлюсь,
и ты исчезнешь на мгновенье,
но я с тобою померюсь.
Я позвоню, уйму волнение!
Я подарю тебе звонок,
когда меня ты проклинаешь,
когда все мысли как клинок,
иль, как совет из слов, ты знаешь.

Сугробы уменьшаются
под каплями дождя.
И небеса вращаются
годами шелестя.
Деревья серо – черные
стоят с капелью – блеск.
И доктора ученые
проходят их как лес.

Все серо – буро – черное,
и белые снега,
но тают как никчемные,
вуаль воды легка.
Туманом иней стелется
по марту словно кот,
и трубы смотрят стелами
средь облачных болот.

Дороги стали голыми
без снега и воды.
В сугробах ниши полые,
тепла они следы.
И в загсы ходят группами,
всех тянет на уют.
Хотят все быть супругами,
когда сердца поют.

Зачем нужны в Москве машины,
когда кругом одни «нельзя»?
Поток машин достиг вершины,
и без стоянок все скользят.
Стоят дома, архитектура.
сносить – нельзя они ценны.
Остановись – и ты скульптура,
отдай зарплату в полцены.

Какое жуткое движенье
царит везде, где тишина
была когда-то воскресеньем,
где миром правил старшина.
Теперь авто все на экранах,
и смотрят, где есть пробок сеть.
А сколько слов в машинах бранных!
Все за века не перечесть.

Прости, Москва, но ты не манишь.
Шуршит, шуршит со всех сторон,
нужны огромнейшие «мани»! —
кричит с деревьев часть ворон.
А выход есть, коль без стоянок,
пойдут машины по кольцу?
А может быть спросить селянок:
«Нужна корова к их дворцу?»

Любви мгновения прекрасны,
но нелюбовь уж тут как тут.
В любви вдвоем на все согласны,
после нее и взгляд как стук.
Такая ненависть колышет
все мысли с ночи до зари!
Никто те мысли не услышит.
Любимый, мысли разорви.

Надоедает все так быстро,
как ветер гонит облака,
так я гоню любовь, но искры
ее пылают. Жизнь – легка.
Опять одна иду по свету
всегда одна и без тебя.
Сегодня надо кануть в лету,
весной приятно жить любя.

И теплый взгляд меня заводит,
как солнца свет из-за угла.
А я люблю деревьев своды,
их тень усталая легла.
Любви мгновения прекрасны,
а нелюбовь, как дятла стук.
Я на любовь с тобой согласна,
а без тебя жизнь – ветки сук.

Лисе и грустно, и печально,
и не волнуется она.
Исчезла страсть, былая шалость,
Лиса вдруг встала в стремена.
И мчит во весь опор по полю
своих проблем, обид, любви.
Коня подпрыгивает холка,
его ты шпорой не зови.

Пусть конь летит навстречу жизни,
Лису пусть носит тут и там.
Под сбруей тоненькая жилка
слегка откликнется верстам.
Опять мешают бегу ветви,
на быстрый шаг переходя онзился светом,
и мчит Лиса, жизнь не виня.