Наталья Патрацкая - Стихи. Том 3. 1999—1980

Мечты и соблазн, и обрывистость фраз,
всего лишь мечта неземная.
Сама сознаешь эти грезы – маразм.
и все же мечтаешь: «Вас знаю».

Полет наваждений, он с нами всегда.
Он словно снежинки порхает.
И любишь, мечтаешь и веришь тогда,
когда наваждение летает.

Что такое теннис на столе?
Это просто чудное явление,
держит стол липучей на смоле,
можно ощутить его пленение.

Дело в том, что точная игра,
легкие ракетки, белый шарик,
будто бы крючочек у багра,
пыл в игре приходит очень жаркий.

А напротив – бегает партнер,
он своей игрой расскажет притчу
о себе, игре, коль бой остер,
об одежде. Шарик. Стол. И речи.

Так играй в настольный теннис ты,
поиграй умело-неумело,
отношения будут так просты,
что в любовь ты будешь рваться смело.

Это лучше, что ни говори,
просто разговоров и прогулок.
Так дерзай ракеткой и твори.
Шарик, звук, бросок, а зал так гулок!

Мораль любого увлечения
до одиозности права,
гарантом чувства привлечения
под снегом корчится трава.

В такие редкие минуты,
когда от разума труха,
когда влюбленность жизни путы,
и прозаичные меха.

Забыв в мгновенье благонравие,
стремишься сердцем лишь к нему,
встречаешь лед над разнотравьем.
Удар, ушиб, рука в плену.

Рука в плену, но не ладоней,
а гипса, шины иль бинта.
А он поднимет, слыша стоны,
стряхнет весь снег, а ты не та.

А у тебя лишь боли, боли
от перелома, трещин, травм,
затмят любовные юдоли.
И провидение просто Мавр.

Когда мужчина на закат
оделся в красное, так легче,
беру я чувства напрокат,
и он партнершей обеспечен.

Закат на краешке земли
подернут облаком вечерним,
вот тучки солнышко смели,
из карт остались только черви.

Немые зрители небес
стоят деревья над рекою.
Мужчина в красном, он воскрес,
и я машу ему рукою.

Застыла речка в неглиже,
рука в бинтах, а ветки в снеге.
В бассейне жизнь на вираже,
он где-то рядом, полный неги.

И вот плыву, бинтов уж нет,
и боль в руке, и в ритме сбои.
Ковбойку сбросил. Волны – след.
Морскому волку нет прибоя.

Почем все стоят увлечения?
Где перелом, а где мечты,
а где простых людей суждение,
где по врачам льды.

Бывает так, сдают все нервы,
пока душевно отойдешь,
бывает боль в цветенье вербы,
и всех несчастий не сочтешь.

Иль ночь без сна в дыму угарном
под чей-то нудный разговор.
А если парень сердцу гарный,
на годы думам приговор.

Так сколько раз уже влюблялась?
Не счесть. Не высказать. Одна.
Одна, однако, вновь осталась,
мужчины поняты до дна.

Мужчин немного, в общем, было,
одни стихи, скорей мечты.
Их руки с кожи смыло мыло.
А что в стихах? А ты прочти.

Отдать бы должное мужчине,
что с внучкой весело играл.
Он находил для игр причины,
когда ее за ручку брал.

Ведь ни отца, ни деда рядом,
девчушка грустная растет.
Пусть растрепались в играх пряди,
но смех, веселость им идет!

И смех его звучит счастливо…
Играет, бегает, шалит,
и танцевать идет ретиво,
и их дуэт азартом слит.

Немного грустно и приятно
смотреть на милую возню.
Все, что творят они – занятно.
Их шалость в память я возьму.

А он дельфином с ней резвился,
акулу мог изображать.
А может то амур так вился?
Ему бы руку мне пожать!

Вы мысленно меня влечете вновь,
и кровь моя бурлит, бушует кровь.
Пока же только стопка чертежей,
меж нами ходит в кольцах виражей.

Потом сказали: «Это вот исправь».
Да, Вы в работе нашей просто граф.
И так же благородны и грустны,
и Ваши фразы искренне просты.

Один сегодня князь и граф, и царь,
как будто время возвратилось в старь.
Я беспредельно предана ему.
А почему? Я право не пойму.