Наталья Патрацкая - Стихи. Том 3. 1999—1980

А Вы не одинок? Вам нравится быть чуждым?
Вам нравится роптать и вовсе не любить?
Но может, наконец, Вы станете мне нужным?
Поможете слегка мне время позабыть?
Но чувства и листва слегка уже пожухли,
и благородство душ, порой обычный душ,
а бросится в любовь – самой мне просто жутко,
и лучше взять еще десяток сочных груш.

Еще одна красавица лесная
тряхнула гривой сказочных волос.
Атлет давно, об осени все зная,
заворожено смотрит в тайны кос.
А как же быть? К чему листвы падение?
Златой ковер неубранной листвы.
Пусть будет он началом восхождения
младой звезды, атлет идет на ВЫ.

Недолговечны тайны листопада,
недолговечна первая любовь,
не сбережешь все семьи от распада,
не сбережет безлиственная новь.
Лесная сказка друга уводила
в чащобы леса, ласки и тоски,
красавица готовила удила
своих волос на совесть и мозги.

Не знаю, чем она приворожила,
зачем атлета в чащу увела?
Одежду из листвы наверно сшила,
а без одежды в сказку завлекла.
Обычная красавица лесная,
взяла и увела в расцвете лет,
росой приятной утренней блистая.
За ней ушел прекрасный мой атлет.

Пусть моросит тихонько дождь осенний,
листва прощально машет мне рукой,
мы вновь решаем из железа звенья,
а ты меня от лишних глаз – укрой.
Я не люблю телесно, а иначе
нам не создать и доли тех вещей,
что создали для света, и тем паче
и корпус блока, чем он не Кощей?

И я люблю с технической вершины,
мы создали так много в этот год,
что для любви телесной нет причины,
и это современнейший итог.
Ты одинок, но непонятен часто,
нужна тебе, возможно, даже я,
но подойти, сказать, весьма опасно
и будет наша жизнь раздражена.

Итак, работа отнимает силы,
мы вместе создаем сценичный мир,
у каждого своя для жизни вилла,
но мы друг другу – трепетный кумир.
Роман служебный часто неизбежный,
не значит он обычно ничего,
и смоется любой волной прибрежной,
как тот песок почти из ничего.

Поздняя осень, да ранние слезы,
кто одинокий, а кто и влюблен.
Лето любви отгремело и грозы,
и без листвы стал заброшенным клен.

Что мне кручина и подвиг без крика,
я одиноко покинула Вас.
Где-то за дверью стояла улика.
Я промолчу, покидаю. Я – пас.

Я Вас любила, без всякого смысла…
Вы предо мною захлопнули дверь.
Мысль: «Почему?» ненадолго мозг грызла.
Взгляд Ваш кричал: «Мне сегодня не верь!»

И побрела я все дальше от дома,
дальше и дальше, не чувствуя ног.
Я не глотала отчаянья кома,
и поработала пара сапог.

Что мне кручина, ведь город прекрасен,
очень темно, но на то и ноябрь.
Мозг мой спокоен, достаточно ясен.
Я вновь свободна: «Свободу не грабь!»

Явно, конечно, за дверью стояла
новая пассия Вашей судьбы,
просто не вовремя я Вас застала.
Ревность лечу я во время ходьбы…

В природе есть свои витки
скользящие, крутые.
Мороз и нервы пусть крепки,
но все же не литые.
Зима морозная нова?
Вы с холодом знакомы.
В судьбе всегда свои права:
на жизнь, здоровье, комы.

Пусть тяжела пока судьба
из выпавшего снега,
и все идет за честь борьба,
в ней тяжело без бега.
Судьба, судьба. Легка? Легка.
Морозный всюду иней.
Мир праведный, но лишь слегка.
Маячит вечер синий.

Мороз в судьбе, мороз в мечтах,
сугробы под ногами,
в каких бы ни были летах,
скрипят мороза гаммы.
Все почему? А потому,
что кто-то одинокий
совсем не в том живет дому,
мороз морозит склоки.

Мороз. Морозная зима.
И часто иней. Снег.
И я одна. И все сама.
Таков мой день и век.
Зима сурова, холодна.
Мороз. Мороз. Мороз.
Я без тебя. Одна. Одна.
Зато без слез и гроз.
Мороз и снег. Сугробы. Лед.
Холодная зима.
И там, где есть снежинок слет,
я проживу сама.

Вольный снег пушист и светел,
жизнь добра и к нам чуть-чуть.
Ты давно меня приметил,
разгоняя снега муть.
Вот и все. Мы снова вместе
средь лесов, снегов, домов.
В разговорах меньше лести,
а в сугробах столько снов!