Наталья Патрацкая - Стихи. Том 2. 2003—2000

Дела – квадратом, овал улыбки,
и беспредельный зевок судьбы.
Сосед сегодня не вяжет лыка,
ему сегодня все хоть бы хны.

Квадрат экрана и глазки скрепки,
и скучно что-то не в первый раз.
И чай не пью я, он слишком терпкий,
а легкий кофе – он в самый раз.

Квадрат работы, совсем зеленый,
зелено – белый чертеж готов,
а цифры, словно листочки клена,
и черно – белый поток листов.

Боже мой! Какой мужчина!
Он так манит на любовь.
Подскочил под стать пружине,
у него играет кровь.
Он почувствовал, ответил,
ловко руку взял мою.
Осветил душой и светом.
Губы я его ловлю.

Затяжной прыжок в пространство,
мы не чувствуем земли.
Уж не слишком это рьяно?
Миг – рождения семьи.
Пульсы бьются учащенно.
Нет вопросов, есть любовь.
Узнаю, завороженный,
взгляд в тебе я, милый, вновь.

Хороши такие чувства,
если во время они,
когда все во мне так чутко,
словно светятся огни.
Поцелуй души словами:
«Я хочу так быть с тобой».
«Я согласна, милый, с Вами» —
пел морской любви прибой.

Подожди чуть-чуть свиданья,
подожди сквозь будни снов,
посмотри без опозданья
сновиденья добрых снов.
Волны мыслей полетели,
словно воздух по волнам
тех, что памятью назвали,
тех, что так подходят нам.

«Я люблю», – сказали оба.
«Я люблю» – тепло души.
Поцелуй словесный, чтобы
мы отлипли от души.
Только двое, только вместе
могут жизнь земную дать.
Поцелуй души словесный,
но как с ним приятно спать…

Солнце светит, светит.
Первый дождик льет.
И проходит время,
и растаял лед.
Жду и жду листочки,
а их нет и нет.
Первые сережки
вылезли на свет.

Распушилась верба,
в хвостиках сосна.
О, да то осина.
Скромная весна.
Мелкие листочки
еще день и вот,
над стволами будет
их зеленый свод.

Какие хилые мужчины, стареют раньше седины,
К тому же броды не бреют, и очень полной толщины,
Туда же лезут… им под тридцать, а сами долго не живут,
Все девочек помладше ищут, не зная секса глубины,
Все на машинах – ножки тощи, зато огромны животы,
Скажу одно – слабее женщин по всем статьям людской судьбы.

***
А у нас во дворе у подруги,
я впервые увидела Вас,
над экраном висели дуги,
из ветвей зеленеющих раз.
Новый год, огонек и Иосиф,
очень мил молодой человек.
И любви той мгновенной ионы,
я несу с переходом навек.
Вы эпоха рождения песен,
благонравный, спортивно хорош.
Сколько нужно поставить лестниц,
чтобы ель успокоила рожь?

***
Михаил, в сверканье дам,
мир за ним блестит огнями.
Он всегда и тут, и там.
Океан лежит меж нами.
Выбор песен неплохой,
выбор женщин – где-то рядом,
он с колючей бородой…
Бородатый, нет, не рядом…
Не люблю я целовать
сквозь огромные преграды.
Мне его не миловать…
Между нами – баррикады.

***
Ох, он этот буйный Саша,
самый лучший из мужчин.
Нет, его милей и краше,
он хороший, без причин.
Просто мужество на сцене,
просто песни – лучше нет.
Он всегда поет без лени,
и ему подвластен свет,
что сияет из приборов,
а конструктор точно я.
В свете встретиться нам впору,
но встречаться нам нельзя.

***
Бизнес – Бог – то Боря Заозерский.
Это что-то, честно всем скажу,
мы с ним две совсем, различных зоны.
Я его во сне не разбужу…
Мой словарь был английский—русский.
Я его чертила день-деньской,
В это время Боря, то же русский,
стал сибирско-нефтяной главой».
В Англию уплыл он сквозь богатства.
Я же там осталась, где была.
У него финансовое царство.
По проливу роза проплыла.

***
Пока чертила я детали для литья,
над миром нашим пела все «На-На»,
потом у нас сменился президент,
и для «На-На» пришел другой момент.
НАИНА и «На-На» слегка похожи,
Людмила же в «На-На» уже не вхожа.

***
Алферов дядя Вася – мне родня,
Алферова Ирина – вам жена,
ты с Муравьевой где-то танцевал,
а это что ли был ваш «Карнавал»?
Ты с ней потом за кульманом стоял,
резинку ей моченую отдал…
Ирины от тебя потом ушли,
с тобой, наверно счастья не нашли.