Мэм Икс - Стихи и проза принятые из высших духовных сфер. «Полынь»

Его младший брат, пятилетний Левка, допивал чай с кусочком колотого сахара. Он с вожделением поглядывал на голубую сахарницу на высокой ножке и обмозговывал, как бы ему еще попросить кусочек (два уже лежало в кармане). И Лёвка только удивлялся, что мама ничего не замечает. Ему очень хотелось угостить свою подружку Ривочку и ее двух братьев из дома через дорогу.

Вообще деревенька была небольшая – всего десять домов, тридцать два человека.

Тут послышался нарастающий гул самолета. Все встрепенулись: неужели немцы? Давид тут же соскочил со стула и бросился на двор. Отец – за ним. Мать с Эммочкой на руках застыла над кроваткой. Бабушка в ужасе посмотрела на деда. Самолет с белыми крестами пролетал над деревней так низко, что было хорошо видно летчика в очках. Он приветливо улыбнулся и даже обнадеживающе помахал рукой в перчатке. Сделал несколько кругов над деревней и скрылся за лесом.

От дома Яхонсонов (дом стоял на пригорке в центре деревеньки) босиком, поднимая пыль, мчался Георгий. Он орал что было силы. Уходим! Уходим! У Яхонсонов было радио, и он уже что-то знал. А несколько дней назад в деревне были гости с другой стороны. И все об этом знали.

На крыльцо выскочила мать, но тут же бросилась назад. Дедушка с бабушкой побежали к себе в соседний дом – захватить хотя бы вчера приготовленный узелок. Отец крикнул на ходу, открывая ворота:

– Ребята, быстро в телегу!

Подвода была с утра запряжена, и кое-что уже лежало из скарба. Всем казалось, что еще есть время.

– Рахиль, скорей! – поторапливал отец.

Мать задерживалась на кухне с Эммочкой на руках. Она прощально окинула взглядом все вокруг. Взгляд ее упал на недавно заточенный отцом кухонный нож. Вошел отец:

– Ну что ты копаешься, Рахиль!

– Забыла! Как же без ножа? Ложки положила, а нож забыла.

Она схватила нож и доложила в корзину с провизией, которую уже взял отец. Но вдруг передумав, положила Эммочку на стол, выхватила нож из корзины, запеленала в полотенце и сунула дочери под верхний слой одеяльца. Сделала осторожно, молниеносно, так, что Эммочка не проснулась. Отец вопросительно посмотрел на жену, но, заглянув ей в глаза, все понял.

Они выбежали на крыльцо. Но было поздно. Со стороны поля, из-за холма, показалась колонна танков. А из ближайшего молодого лесочка, подпрыгивая на кочках, врассыпную черной саранчой наступали мотоциклисты. По дороге к деревне приближалась колонна грузовиков. Деревня была окружена со всех сторон. Все жители были на улице: кто у подводы, кто уже на дороге, кто еще на крыльце. Но бежать было некуда…

Люди застыли в ужасе. Не прошло и нескольких минут, как гусеницы и колеса лязгали и повизгивали на деревенской небольшой площади у дома Яхонсонов. Там стоял огромный высокий амбар, построенный несколько лет назад всей деревней для общего пользования, с редкими, узкими окнами, как амбразуры. В амбаре обычно хранили излишки сена, и даже продавали в город на общие деревенские нужды, такие, как строительство насыпной дороги. С прошлого года сена оставалось немного, и амбар был практически пустым. Нового еще не запасли.

А из грузовых машин сыпались, словно горох, пружиня и играя мышцами, солдаты в элегантно отутюженной черной форме. Лица их были сосредоточенны и готовы к исполнению любого приказа.

И вот все жители послушно, по очереди, под ритмичную команду воинственной речи заходят в амбар. Перед входом у всех отбирают пожитки. Все, как под всеобщим гипнозом, не очень-то понимают, что происходит. Места всем хватает. Вдруг заплакал младенец. Их в деревне трое. Это был кроха Янек из семьи Леванских. Его плач подхватили другие груднички. Это вывело всех из состояния ошалелости.

– Мы что, так и будем, как овцы, стоять? – закричал Георгий. – Нас же сжечь хотят заживо! Может быть, есть выход?

Все бросились к амбразурам окон.

– Есть выход! – дернул отца за штанину Давид. – Мы с ребятами в войнушку играли, подкоп вырыли. И он побежал к заднему углу амбара, откинул сено. И недолго думая, нырнул в лаз.

Тут же раздалась автоматная очередь. Из окон амбара ободряюще кричали односельчане:

– Зигзагами, зигзагами, давай, малыш, давай! Очередь прошлась по окнам, разбивая стекла, но ничего даже не поранило. Это дало время Давиду.

Ему удалось отбежать довольно приличное расстояние, прежде чем он упал как подкошенный.

Еще несколько мальчишек юрко и привычно нырнули в лаз. И снова автоматная очередь. Им так далеко не удалось отбежать. Несколько солдат уже тащили огромный камень и завалили лаз. Запахло каким-то горючим топливом. Густой дым, медленно клубясь, заполнял амбар – и поднимался к высокой крыше.