Думаю о тебе и рисую
разных размеров овалы, круги,
жёстко натуру смиряю свою.
Идти за тобой приходится мне,
спотыкаясь, почти что вслепую,
каким-то беспомощным и нагим,
и останавливаться на краю
пропасти, и мучиться в жутком сне.
Но это и нужно моей душе,
как ни странно и как ни печально.
Легкой добычи совсем не хочу,
за тобою, разбиваясь, иду.
В жизни я кое-что понял уже:
любовь – она всегда нелегальна,
всегда на грани, всегда чересчур,
всегда на счастье, всегда на беду.
Убегают вдаль от меня огоньки габаритов
твоего, похожего на серое утро, авто
по дороге осенней грусти, дождями залитой, —
разговора это нашего непростого итог.
Две мигающие красные точки едва видны
Среди вереницы таких же мелькающих точек,
две последних капли нашей друг перед другом вины
после долгих раздумий и самых разных отсрочек.
Вечер стынет, и мой дом открывает окна-глаза,
чтобы следить за тротуарами, сквером, проездом.
Ты вернешься, знаю, потому что не всё я сказал,
но скажу, и с тобой снова будем вместе, как прежде.
Тонкие связи, как натянутые провода
звенят и вибрируют, но короче не станут,
и хотя по ним из конца в конец волны идут
неизбывных сердечных болей и чувственных смут,
всё держится лишь на словах и каких-то следах в сети,
на выстроенных изощренно обманах.
Ты добровольно надеваешь страданий хомут
и любишь, зная, что твой партнер отъявленный плут.
Но тщетны знания – не деться тебе никуда,
желания глубинные твои слишком пьяны,
они, точно арканы, к нему тебя волокут,
через синюю бездну ты ощущаешь – он тут.
Слава богу, я встретил тебя в этом мире,
слава богу, прочел все, что ты написал.
Мне не важно, что связь наша лишь виртуал
и проходит в пространстве незримым пунктиром.
Ты мой хлеб и вино, пониманье и боль,
объяснение странным душевным движеньям.
Я везде нахожу слов твоих отраженье,
тайно к мыслям твоим прикасаться позволь.
Только строки и смысл – всё, чем разум живет,
чистый разум, сверкающий гранями чувства.
Мне без писем твоих безысходно и пусто,
ты – моё вдохновенье, паденье и взлёт.
Гаснут последние краски трудного дня, и меня
затягивает вечера водоворот, всколыхнёт
душу звук или запах какой-нибудь тонкий, ломко
сегодняшние перечеркнув мысли напрочь, и ночь
обнимет тело моё страстно и жарко, подарком
вернется чувственная волна, нега и боль, позволь
надолго забыться – и пусть длится игра до утра…
Виноградной лозою засохшей
утомленно приникну к земле,
снегом первым слегка запорошен,
принимаю покорно свой плен.
Мой садовник такой неумелый,
но хочу лишь ему одному
принести виноград летом спелый,
лишь его я в мечтах обниму,
для него пышно гроздья развешу,
для него тень раскину в жару,
лишь ему самых ярких и свежих
виноградин своих отберу.
Завораживает меня утонченный процесс восприятия
каждого слова твоего и каждой зашифрованной мысли,
как фантастические пружины они, максимально сжатые,
и объединяют два наших мира радуг коромыслами.
Проникнуть внутрь тонов, раскодировать их,
тебе уподобиться —
есть ли наслаждение для меня больше и изысканнее?
Преодолеваю я свои комплексы, перверсии, фобии,
впитываю тобой прочувствованное и высказанное.
Только так все барьеры между сознаниями разрушаются,
только так свидания совершаются трансцендентальные
Двух светящихся теплых точек посреди мирового хаоса,
только так осуществляется рождение ирреального.
Все время ждать – так терпеливо, без негодований,
выискивая искру бытия в любом моменте,
и наслаждаться, как победою на поле брани,
игрою жизни, непокорностью ее пред смертью,
и плакать лишь от радости, и изумляться вечно
тому, что узнаешь, чем полнишься извне, чем дышишь,
и вопреки всему, упорно расправляя плечи,
по лестнице познания взбираться выше, выше…
В любви своей увидеть все, как в капле мирозданья,
отдаться ей и телом, и душой одновременно,
с ней ночь до дна испить и осознать вдруг утром ранним:
Любовь – вселенский разум, закодированный в генах.
Читать дальше