Николай Тарасов - Настоялась ночь на звездах

Растущий вниз, бездомный кот
Лёг чёрной тучкой на осине…
Боюсь я, дождь пойдёт вот-вот —
Испортит праздник мне… и Нине.

Мы здесь с соседкою случайно…
Зуб вырву, братцы, – не враньё!
Чернику рвём… необычайно
Год урожайный на неё.

Муж Нины – Федя – на рыбалке:
В проводку ловит карасей…
Кто защитит? Бедняжку жалко,
Вот почему мы в парке с ней.

Нашли не сразу средь осин
Мы эту славную поляну,
А тут котяра этот, блин…
За ним и гром, поганец. грянул!

Придумалось, привиделось, пригрезилось…
Пропало сразу после свадьбы, навсегда:
С глаз спала пелена… и всё развеялось, —
Любовь моя ушла в песок, как та вода.

Мечталось, показалось, обломалось…
Не Золушка ты, нет! Увы, увы, увы!
В тебе не чистота той оказалась,
А сонм пороков много выше головы.

«Белее сажи цвета нет», – познал, скорбя, —
Ушёл на следующий день я от тебя…

Мне серый день всю душу иссушил:
Ни радости, ни счастья, даже грусти,
Лишь пустота, и нет уж больше сил
Сидеть вот так… и ждать, когда «отпустит».

Как я устал… без света, без тепла, —
Квартира, словно запертая клетка,
Накрытая платком… как ты могла
Уйти к другому, девочка-нимфетка?

Как эта серость сердце холодит:
Ни песен, ни желаний, даже боли!
И пустота звенящая в груди…
Без мыслей, мной истёртых до мозолей.

Жизнь нещадно бьёт тебя,
(А мне больно),
Беды надвое дробя…
Но – довольно!
Я тебе не муж, не друг —
«Одноклассник».
Отчего бы это вдруг —
Этот «праздник»?

У тебя своя семья, —
Есть и дети…
Двое: горе-сыновья,
И муж – третий!
Беды все твои от них
В наказанье.
От людей, уже «чужих», —
Испытанье.

Вышла замуж, не любя,
Так бывает.
Не судил и я тебя,
Понимая!
За богатством погналась —
Не впервые.
Но я знал, не родилась
«Чаевые!»

«Сказка» кончилась давно…
Ты забыта,
Как и было суждено, —
У корыта.
Сыновей муж отобрал,
Ты без денег…
Мог ли быть другой финал?
Не на сцене!

Дети тоже от тебя
Отказались…
Вышла замуж, не любя,
Оказалось…
До сих пор тебя люблю,
Как мне больно!
За тебя опять молю…
Но, довольно!

Пятно бензина на воде
Цветами радуги сияло,
Давая жизнь большой звезде,
Что зарождалась, как Начало.

Протуберанцы-языки
Уже на волнах извивались
И отлетали, как стихи,
Из уст поэта… и сплетались,

Как змеи пёстрые в клубки,
И – разлетались… разлетались,
С водой играя в поддавки…
А мы с тобою – целовались!

Краденный полдень – солнце на час.
Битый янтарь – листья жёлтые в парке.
Время обеда – сияние глаз
И поцелуи в беседке у арки.

Ели в шинелях – солдатский патруль.
Птицы на ветках – следящие профи.
Смотрят, молчат, – дал на входе им рубль…
Нацеловались(!?), – пора нам и в офис.

Мужчина ищет ЛУЧШУЮ средь женщин,
Ломая судьбы многих по пути,
Как «царь и бог» (но попросту – сильнейший),
Как слон в посудной лавке… вор в ночи.

«А женщины святые???» – слышу крики…
(Мне морду мужики вот-вот набьют)
«Не святы, – отвечаю, – многолики,
Но все они ЕДИНСТВЕННОГО ждут!»

Играет тихо на губной гармошке
Мелодию, похожую на джаз,
Уставший ветер… прямо на ладошке
Снежинки в вальсе кружатся для нас.
Застыла предсказуемость в аллеях,
В ночную сказку превращая сад,
Где мы с тобой целуемся… пьянея,
Пытаясь не нарушить нотный ряд.

По полоскам заката, как по лестнице, с неба,
Оттопырив мизинчик, опустилась к нам Ночь.
Дамой гордой, надменной, страх которой неведом,
Не взглянув на мальчишек, прошагала вон… прочь.

Онемев от восторга (больно стерва красива!),
Пожирали глазами мы её гибкий стан.
В темноте нестерпимо жгла нам ноги крапива,
Но глушил эту боль первых чувств ураган.