Сусанна Алтуфьева - Литературный журнал «Белый апельсин». Выпуск №1, Сентябрь 2022

– Вот как? – я обернулся и обратился к Агнес. – Это правда?

– Да, всё так (Агнес на секунду замялась), генерал был действительно ответственный.

– Конечно! – полковника прямо распирало от самомнения. – Я видел, как сегодня утром, сразу перед убийством, Сафрон заходил к генералу. Неопрятный, растрёпанный, совершенно без выправки. И у него ещё глаза бегали нездорово, будто боялся кого-то. Уважения к таким у меня нет, так что я и вам ничего не скажу. Доверие на уважении строится, знаете ли.

– Ну, может, хоть имя своё назовёте? – я почти умолял. – А то мне в протоколе писать нечего будет.

– Ничего не скажу, разбирайтесь, как хотите! – он резко встал и повернулся к двери. – Засим не буду себя задерживать. Я уже сказал, что о вас думаю!

Он вышел, чеканя шаг, и громко захлопнул за собой дверь, что должно было вселять страх, но на поверку оказалось просто раздражающим действием. Мои помощники, не привыкшие к такому способу ведения допроса, обалдело уставились на меня. Никто из них не решался прервать молчание, а сами они выглядели скорее удивлёнными моими методами, чем восхищёнными. Несколько погрустнев от этого наблюдения, я решил объяснить:

– Да он просто принял сутра. До вас перегаром не достало, что ли?

– Нет, – почти синхронно покачали головами мои помощники.

– Внимательнее надо быть. Следующий!

В комнату вошла грузная дама среднего роста в пышном, возведённом на арматуре платье. У неё были длинные каштановые волосы, и даже преклонный возраст не унижал, а лишь подчёркивал её уникальную красоту. Каждая морщинка на изысканном овале лица, каждая выщерблена на коже дополняла образ статной высокородной дамы, которою можно было бы спутать с самой королевой, если бы в стране Б. была хоть одна.

Исидора, окружённая аурой непоколебимой уверенности, грациозно подошла к своему месту. Её глубокие зелёные глаза строго оценивали каждую мелочь, но на лице читалось только безразличие. То глубокое безразличие, которым может обладать только тот человек, который побывал в подобном положении тысячи раз. Когда она села за стол, то стала больше похожа на княгиню с картин, нежели на живого человека. Но, к сожалению, как только она заняла своё место, пуля попала ей в затылок.

– Ложись! – крикнул я и незамедлительно последовал своему приказу. Картонная дверь буквально взорвалась щепками, и в комнату полетел десяток пистолетных пуль. Выждав мгновение, я осмотрелся. Интерьер практически не изменился, не считая окровавленную Агнес, которая сидела на полу и пыталась осознать происходящее. Ей было уже не помочь: одно из красных пятен расползалось на уровне сердца, так что ей оставалось удивляться меньше минуты.

Помощнику же повезло больше: без каких-либо признаков ранения он лежал на полу возле меня, закрыв голову руками. Я несказанно обрадовался этому факту, так как это в разы увеличивало вероятность моего выживания в краткосрочной перспективе. Но времени не было, так что я похлопал помощника по ноге и перекатом втиснулся в угол, прилегающий к стене с дверью. Мой личный помощник мгновенно всё понял и прижался к противоположному углу, напряжённо вскинув пистолет.

Так мы стояли, целясь в невидимого противника почти целую вечность. Но вечность оборвал резкий удар ногой о картон, и остатки двери полетели вперёд – в проёме появилась охрана генерала. Стоит отдать должное моему помощнику – он среагировал мгновенно. Охранник не успел даже полностью показаться из проёма, когда получил две пули в череп. Не знаю, чему его учили в учебке, но уроки он прогуливал часто…

Я не терял времени. Не целясь, я выпустил обойму в образовавшуюся брешь, потом быстро перезарядил табельное. Из коридора послышался хор тяжелых шагов, уходящих к ближайшей переборке. С этого момента действовать нужно было быстро, так как оцепление, дежурившее на лестнице, не стало бы разбираться в сути вещей. И была максимальная вероятность, что эти ребята тоже начнут в нас стрелять.

– Трое. Стой здесь! – я переступил через тело и занял позицию у проёма, нацелившись в сторону отборного мата.

Сразу высовываться из укрытия было бы самоубийством, так что я снял фуражку и изо всех сил бросил её в проём. Как и предполагалось, фуражка пришла в негодность до момента касания с поверхностью пола. В этот же момент я выглянул из проёма и, увидев оттопыренный локоть, показывающийся из-за бетонной переборки, пустил туда три пули. В локоть попала одна, но её хватило для того, чтобы противник с криком вернулся в укрытие. Ситуация улучшалась с каждой секундой.