Юрий Савельев - Чёртова мельница. Премия им. А. А. Блока

Своим разумом ясным
Ты меня просвети,
Чтоб во мраке ненастном
Мне не сбиться с пути

И с Тобой, Вездесущим,
В этом храме немом
Мне не знать о грядущем,
Позабыть о былом…

Так по пути незнакомой звезды
Мы находить научились следы,

Но, как волхвы, не скончавшие путь,
Вновь возвратились, чтоб снова уснуть.

Спать и не видеть, что где-то вдали
Синие звёзды по небу текли

Над Иорданом, где мёртвая мгла
По галилейской пустыне легла…

Там, в Вифлееме, спелёнут, повит,
В яслях Предвечный младенец лежит.

Чистая Дева нетленной рукой
Нежно хранит Его светлый покой.

И сквозь кровавое смотрит стекло
В Небо, где всё бесконечно светло.

Там Гавриила крылатая рать
Ей возвещает свою благодать…

К незримому, как будто, припадая,
Меж стражников, что грелись у костра:
«Куда идёшь, святой, о, голова седая,
И ты не помнишь ли, с кем был ещё вчера?»

Он взгляды их ловил, как откровенья,
Читая мысли их, как книгу лет,
Напрасно смерть он звал и жаждал избавленья
Над невозможностью неисчислимых бед.

И третьи петухи уже пропели,
И предан смерти любящий его,
А людям – деньги, власть и всё, чего хотели, —
Для них свершается земное торжество.

«Зачем иду один дорогой тленья,
Тревожа сон планеты голубой,
Зачем мне этот мир и все его явленья,
Прославленный Тобой… Оставленный Тобой…»

Средь рыцарей один
Из мрака битв и слёз,
Как верный паладин,
Товарища привёз.
Поднял забрало он,
– Гляди – застыла кровь,
Ему уж не поможешь
вновь.

О, дева, опусти забрало,
Не плачь и не грусти о нём,
Его душа всё испытала,
Не жги его своим огнём!

А там, где правит ночь
И властвует обман,
Теперь он гонит прочь
Свирепых мусульман,
За ним уже лежит
Свободная земля
И палестинские
поля.

О, дева, опусти забрало,
Не плачь и не грусти о нём,
Его душа всё испытала,
Не жги его своим огнём.

К Господню гробу мы
Придём, и скажет брат,
Где вечно среди тьмы
Светильники горят:
Так мы заплатим дань
Погибшим временам,
Когда войдём в победный
Храм.

О, дева, опусти забрало,
Не плачь и не грусти о нём,
Его душа всё испытала,
Не жги его своим огнём…

Други, вместе станьте рядом,
Чтоб не быть послушным стадом,
Ведь душа здесь не подвластна никому.
Я рождён, как зверь в неволе,
Жажду новой битвы боле
И подвластен только Богу одному.

Жизнь и смерть… не всё ль едино,
Или нас поглотит тина.
Велика одна Господняя любовь.
Палестина, Палестина
Ты одна могла спасти нас,
За тебя мы отдавали плоть и кровь.

Мир, где правят лишь злодеи,
Всё завистливей и злее,
Но они в забвенье канут без следа.
Галилея, Галилея,
– Мы тебя в сердцах лелеем
И о прошлом не забудем никогда!..

Растаял в дымке нежный Серафим,
Взмахнув крылами в воздухе рассветном.
Туда, куда-то вдаль, и я за ним,
Обманутый осенним тёплым ветром…

Когда земля в холодном серебре,
Когда в глаза заглядывает тайна,
И странен сон на утренней заре,
И жалок мир в падении случайном.

Я здесь один во мгле моих дорог
Средь поцелуев робких и мгновенных,
Я в дивной красоте поющих строк,
Я в гулкой пустоте небес нетленных…

Растаял в дымке нежный Серафим,
Взмахнув крылами в воздухе рассветном.
Куда-то вдаль, и я вослед за ним,
Охваченный осенним гулким ветром.

И мне тонуть в сиянье их волос
Над пурпуром и золотом их тканей,
Склоняться над осколками их грёз,
Угадывать следы их очертаний…

Ни боли, ни слёз, ни предела
Блаженству. От века вдали
Душа от Пречистого тела
Слетела от бренной земли…

Погасли лазурные очи
Для мира нечестья и зла,
И Ангел предвестия ночи
Сложил у подножья крыла…