Олеся Головацкая - Асфальтовые ночи. Премия им. А. Ахматовой

Есть за мной любвеобильный казус:
Мой порок – мужская кареглазость.

Смертоносно жгучих глаз накал
Для меня как будто спецсигнал.

И со сладостью я поглощаю яды
Шоколадно-сумрачного взгляда.

Не страшны ни муки мне, ни кары,
Если рядом два вулкана карих.

И на край земли рвану я сразу,
Коль попутчик будет кареглазым.

На рубашке – сухоцветы,
На коленях – синяки:
Измеряли до рассвета
Мы в шагах длину тоски.

Под глазами плод раздумий —
Мыслей вздутые мешки.
Ниже в неделимой сумме
Грязь, песок и башмаки.

А на пятки понедельник
Наступает вопреки.
На ходу, как муравейник,
Сносим чьи-то биваки.

Знаем оба: сложно в целое
За ночь выстроить куски.
Пусть пока усмешки смелые
Вслед бросают рыбаки.

Я буду любить Вас неведомо и незаметно —
Как дивом благим любоваться лишь издалека.
Никто не узнает о драме моей бессюжетной,
Синопсис которой по сути одна строка.

Я буду любить архаично Вас и раритетно:
Слагая улыбки и взгляды, урывки бесед,
Насытив их замыслом, важностью приоритетной,
Как тысячу смыслов в эскизе зрит искусствовед.

Я буду любить табуированно и претщетно,
Приемля фатальность:
не претендовать, не просить
Того, что перечит традициям ветхозаветным,
Того, что способно и Вас, и меня очернить.

Я буду любить, как художник прообраз портрета,
Как ключ к вдохновенью,
дарующий силы творить.
Меж строчек любого стиха,
что остался бессмертным,
Скрывается тот, кто позволил себя полюбить.

Трагизм аксиомы привязанности безответной:
Она, как f (x), бесконечно стремится к нулю.
Я буду любить Вас безудержно и беззаветно,
Как, впрочем…
Уже и не год, и не два…
Вас люблю…

Забытые слова повисли на перилах,
Взорвавшись в темноте замёрзшего подъезда,
И лифт – глухая вертикальная могила —
С тобой неслышно опускался в бездну.

С ухмылкой любопытного соседа
К глазку окна, сгибаясь, липла ночь —
Как сладко созерцать чужие беды,
Когда свои не в силах превозмочь.

Мама скажет: «Излишки азарта…
Бред безумца, слепая игра…»
Мне не нужно никчёмное завтра,
Моя жизнь замерла во вчера:

Где солнце златовласое уронит
Хмельную голову на плечи облаков,
Где от прикосновения ладоней
Выходит небосвод из берегов,
Где обжигали сладостною болью
Чернильно-карие горящие глаза,
Где я могла налюбоваться вволю
На профиль твой, тонущий в небесах,
Где был волшебным сказочным туманом
Банально едкий сигаретный дым,
Где я, живя приснившимся романом,
С тобой дышала воздухом одним!

Отправляй же за мной хоть когорту
И грози хоть углями в аду.
Свою будущность брошу я чёрту,
Если снова его не найду!

Не нужны мне ни ужин, ни завтрак —
Моя жизнь замерла во вчера!
Не смотри на меня, словно пастырь,
Будто тоже такой не была!

В параллельном измеренье сцены
Лишь кулис немые пояса,
Белая прожекторная пена
И кофейно-жгучие глаза.
Первый ряд. Проход. В руке бинокль.
То смешок, то слезы невпопад.
Брось, ну, брось мне хоть один далёкий
Неуместно отвлечённый взгляд.
Но куда ты?.. Уж финал?! Досада…
Вновь за занавесом тает силуэт.
Не успел сегодня… Что ж, не надо!
У меня на завтра есть билет!..

Зачем так трепетно мою сжимаешь руку,
Зачем несёшь волнительную чушь?
Неужто так тебя заела скука,
Чтоб мчать ко мне в «заМКАДышную» глушь?

Зачем так много слов и робких взглядов,
Серьёзной рефлексии о былом?
Ужели это для тебя отрада —
Болтать часа четыре ни о чём?

Романтика – мотать круги по центру,
Любуясь на ночные огоньки,
И, подпевая песням в стиле «ретро»,
Не выпускать из рук моей руки?

Я, правда, растерялась не на шутку…
Молчать? Шутить? Сочувствовать? Обнять?
А в голове плодились предрассудки,
И я не знала, что тебе сказать.