Татьяна Аржакова - Золотые зеркала. Премия им. А. Ахматовой

Но может время повернуть,
И дать возможность возродиться,
Упасть созревшему зерну,
Рассеяв вечность по страницам.

Остановить – не хватит сил,
В потоке дней – по восходящей —
Поэт и слово на Руси —
Звонарь и колокол звенящий.

Не царедворец, не изгой,
Он – эхо всех времён, и строки —
Не в угождение людской
Молве елейной и жестокой.

Познает он как невесом
Размах крыла и нимба жгутик,
Как Ангел собственным перстом
Меняет метки на маршруте,

Где жмёт пространство, и покой
Оставил веские причины,
А под узорчатой строкой
Мельчают мира величины.

Лишь зов манящий в вышине,
Что с колоколенки хрустальной,
Весомей станет и важней,
А мир души – исповедальней.

Здесь, в тишине, найдя уют,
Благому веянью послушны,
Закружат голову твою
Свирели отзвуки пастушьей,

И время выстелит у ног
Твои вчерашние потери,
И золотых колец руно
Послушной кошкой ляжет к двери.

В грусти и радости сердце исполнено жажды,
Нет упоения в прозе мертвящей отныне,
Если к поэзии сердце склонилось однажды,
Значит сумел прикоснуться к незримой святыне.

Тайное явит себя и заполнятся бреши,
И за вопросом, собрав звукоряд многоточий,
Слово в обитель войдёт, освятит и утешит,
Голос его настоятелен, почерк настойчив.

И над свечой твоей тайнопись выявит строки,
Приговоренную к вечности
выведет душу из плена
Черным тоннелем зрачка – в голубые протоки.
Там ты услышишь биение сердца вселенной.

Крылато, свободно и благополучно
Тирады и фразы гнездились беспечно
На чаши мерила, где время беззвучно
Вручало повестки избранникам в вечность.

Взрывая пространство, неслись вереницей,
Незримою силой довес умножая,
Но мускул не дрогнул на Божьей деснице, —
Здесь царствует Слово, здесь Слово решает!

Страданьям земным не дивилось, и бровью
Не двинуло, лишь поводило очами
На зыбкие чаши, где мера – любовью,
Святой, бескорыстной себя увенчала.

А люди считали: забвение лечит,
И времени честь отдавали некстати,
И крылья срывали, но грузом на плечи
Текло сожаленье о вольной утрате.

В изменчивом мире, живом и нетленном,
Где в точке возврата отсчёты и старты,
Разбавленным сгустком дрожит во вселенной
Холодный, в безвременье выпавший Тартар.

Его обтекают потоком блаженным
Сомнений лишённые мысли и звуки,
Им света не надо, они совершенны
В своём изначально очерченном круге,

В своём ореоле, лишённом печали, —
Приемники вечности – света крупицы,
Посланники Слова собою венчают
И чтут отведённые Словом границы.

Там время, размеренно перетекает,
От самых истоков и снова в начало,
Прозрачною плазмою жизни, без края —
Словесного кроя, и чаши качает…

Здесь век Золотой облачается в осень,
Чтоб мы ненароком его не забыли,
И падают тени услужливо оземь —
Немые свидетели словообилий,

Нарядов роскошных и взмыленных скачек,
Явления миру российских эстетов,
Где лишь под присмотром мужей и собачек
Любовные вирши читали поэты.

Здесь Муз благосклонных в садах и беседках
Желали услышать, и дамские взоры
К возвышенным одам склонялись нередко
До утренних гимнов богини Авроры.

В изысканных формах, ансамблях скульптурных
Не выщербит время изъянов серьёзных,
Но век Золотой, золотая культура
Уже не вернутся, оплакивать поздно!
Не в залах банкетных, каминных и спальнях
Таилось величие, ставя в заслугу
Хозяйское рвение, – гостю в читальню
Врата отворяли, как лучшему другу.

Так вот отчего так маняще и сладко
Ведёт по аллеям осеннее диво,
Где взгляды скрываются в золоте падком,
И руки кольцо разжимают учтиво.

Мы жизни сверяли и линии судеб,
Кленовых ладоней касаясь губами,
И знали, что вечность таких не осудит,
Лишь только уменьшит пробел между нами.