Александр Омельянюк - Моя Москва. Поэзия XXI века

Вошёл я в разбитую дверь со двора,
Подъезда прохлада меня обдала.
Мелькнула пред взором и детства пора.
И память меня за собой повела…

Взбираюсь по лестнице, круты ступени.
Как раньше взбирался? Болели колени?
Ведь детские ножки короче, чем взрослых.
Однако взбегали быстрее, чем рослых.

Зачем же взбираться, коль нет уже сил,
И подвиг ваш этот кого-то взбесил?
Но хочется очень увидеть своё,
Родное, простое, хотя бы в окно.

Муха сонная ползёт
По оконному стеклу.
Вот до края доползёт,
И я лбом к нему прильну.

И во двор я посмотрю.
И увижу во дворе,
Где стоят одна в одну
Все на радость детворе:

Песочница, качели,
Турники и теремок,
Беседка, карусели —
Всем укромный уголок.

И я радуюсь за них.
Ведь вольготно детворе.
То ли было раньше них
В нашем стареньком дворе.

Малый садик внутри. Вокруг стены домов.
Тесный двор в окруженье сараев.
Окружали меня словно сотни оков.
Я сказал, ничего не прибавив.

Переулок с брусчаткой – по ней не пройти,
Не упав в дождь, под горку спускаясь.
Ну, а как же нам быть, если надо идти?
Так и жили все там, и не каясь.

А дворы те в Москве до сих пор ведь стоят.
И жильцы уж из них все отбыли.
Я увидел недавно, что годы творят…
Словно раньше такие и были.

Ну, а я те дворы полюбил, не та я .
И любовь моя крепнет, не т а я.

На улице погода – благодать!
Тепло… и ярко светит солнце.
Хорошая пора! Ни дать, ни взять.
Но я взгрустнул, взглянув в оконце.

Таганская церковь, высокий дом.
Горы-крыши домов далёких.
Я вижу прелесть какую-то в том,
Где восемь лет прожил нелёгких.

Может самые лучшие годы
Слишком бурно и быстро прошли.
Но дела и лихие невзгоды
Тут меня стороной обошли…

Каждый раз, когда я вспоминаю,
Думая, конечно, о былом,
То в душе я мысленно страдаю,
Как отцовский потерял я дом…

Понял я, свой квартал обегая,
(Вот такой я чудной человек!)
Эти годы в душе сохраняя —
Это мой ведь прощальный забег…

Не забуду Таганку вовек,
Что дала мне хороший разбег.
И ночью и днём всю в сердце моём
Таганку… «Таганку» песню поём.

Подъёмные краны стоят.
Напротив окна арка, метро.
Трубы котельных точно в ряд.
Это увидел в своё окно:

Наш двор весь зеленью одет,
Где с сыном мы не раз гуляли,
И, в забытьи от разных бед,
О будущем мы с ним мечтали.

Ты помнишь, Митя, отчий дом?
Горка, песочница, лестница,
И спортплощадка под окном.
Таганка ведь чудесница!

И помню я, друзья мои,
И зелень Каменщиков бывших,
Любимые места Москвы —
Камней Таганки неостывших.

Я вижу с высоты в окно
Башню монастыря с площади.
Мне пора уезжать давно —
Ты, память, хоть меня пощади!

Прощайте Кузьминки! Прощайте, пора…
Отсюда две жизни ушли навсегда.
Отсюда мой папа на лыжах ходил,
И внука Митюшку за ручку водил.

Здесь бабушки были года сочтены,
И гроб с её телом сыны увезли.
Здесь годы с десяток прошли чередой.
Те трудные годы для мамы порой.

А над Химушина Луна,
И вся в каком-то ореоле.
Такая выпала судьба —
Живу я здесь, вот в этом доме.

Вот Химушина, маленький двор.
Здесь Серёжино детство прошло.
Он теперь не ласкает мой взор.
Всё в далёкую память ушло.

Жили в квартире номер четыре
Папа и мама, и маленький сын.
Жили спокойно и не тужили,
Всё укрепляли домашний свой тыл.

На днях большой сугроб растаял.
Нет снега, на пруду ж ледок,
Хотя прилично он подтаял.
Просох бульвара уголок.