«Мам, а почему коммунисты не смогли победить, и мы теперь не можем бесплатно брать хлеб в магазине, ведь это было бы так здорово?»
«Мам, а я считаюсь инвалидом? Мне же недавно удалили аппендицит?»
«Мам, а ты не знаешь случайно, как открыть портал в Сказочный Патруль? Его закрыли Волколаки, и мы со Стешей никак не можем туда попасть…»
Варе 7 лет, 2020 год
Воистину, моя Варя меня прославит. По крайней мере, рассказами про неё саму. Давеча, ложась спать, с присущей Варваре громкостью и кривлянием, она заявляет мне, снимая разноцветные гольфы: «Мама, завтра у меня очень важное совещание с девочками, в 12, на другом конце деревни». Надо признать, что, если бы я не сдержала свой смех, я бы кубарем скатилась с постели и продолжила бы кататься уже по полу. Но я – опытный боец. С Варвариной детско-взрослостью или взросло-детскостью я уже знакома. Поэтому, спрятавшись за суетливым расправлением разноцветных пеппиных гольфов, я, еле сдерживая улыбку, вспомнила все те «совещания» за 20 лет своей работы, которые по глубине и значимости были «совещаниями с девочками на другом конце деревни».
И сколько их ещё будет – этих потрясающих детских наблюдений за взрослыми? И этих «важных совещаний»?
Варе 7 лет, 2020 год
Трудом своим так мало можем мы
Наш длинный путь
Учили отмечать трудом большим,
Сквозь мелочные склоки,
Привыкшие молчать или ворчать
Не видим сущего важнейшие уроки.
Трудом своим так мало можем мы.
Всё важное нам просто дали свыше.
Однажды с благодарностью
Прими
И о себе рассказывай чуть тише…
Всё, что имею – вовсе не труда
Тяжёлого достойная заслуга:
Стихи, семья, событий череда —
Подарок лишь, отправленный мне Чудом…
Держать лицо из всех последних сил
Нас учит жизнь с настырностью ребёнка.
Стоять опорно, чтоб не подкосил
Хоть ураган, хоть мягкая позёмка.
Держу лицо, чтоб в грязь не помакнуть
Железное скрипучее забрало.
Лицом торгую, им же славлю Путь.
Лицо состарилось. Потухло и устало.
Я опущу усталость грузных век
В солёный вкус и равнодушье моря.
Ему плевать – какой я человек и
Много ль в жизни хоть плачу, хоть стою.
Забрало пало. Тонет старый Рим.
Глаза промыло целым пудом соли.
Я отмываю загрубевший грим,
И думаю о новой «главной» роли…
Как лоскутное одеяло, память…
Как лоскутное одеяло,
Память стелется по ночам:
Днём ей будто бы место мало,
Или верит, как я, свечам…
Память тихо ползёт украдкой,
И врага не заметил страж.
Как повалит на все лопатки —
Докажи там, кто был не прав!..
Память нежно, но всё же душит,
Теми кадрами из кино,
В них мою человечью душу
Ты менял на своё ребро…
Память ночью – судьба-злодейка —
Хочет знать лишь, что давний ты
Хоть и помнишь прошедшим мельком,
Но хранишь в себе лоскуты…
Я как пёстрый кричащий пэчворк:
Новый день вновь пришьёт лоскут.
Отпороть бы тебя, так нечем.
А про Добрую Память – врут.
Питера липкая вязкая мгла.
Тихий прохожий в осеннем пальто.
Принцип толпы на все времена:
Видишь ты всех, а тебя – никто.
Здесь не привыкли – глазами в упор,
Проще – смотреть сквозь толпу.
Этот простой петербургский закон —
Взглядом искать пустоту.
Так и живем, не снимая пальто,
Верим в простую игру:
Каждый отдельный несчастный «никто»
Снова ныряет в толпу.
Вокруг плывут событий лодки,
Катамараны, катера.
Сигналят мне без остановки —
Такая, знать, у них игра.
Везут мне тонну странных знаний,
Чужих культур приличный пласт.
Тут про Вьетнам, и про Израиль,
И самый модный унитаз.
Про важность йоги и покоя,
Про вред еды и новостей,
Ответ на важное: «Так кто я?!»,
Про принцев, рыцарей и фей.
Трубят, плывут и в мозг, и в душу.
А палец лишь торопит scroll.
Так всё достало! Слышишь?
Слушай! Сливаю инфо-шлак-рассол!
Читать дальше