Владимир Коблов - На краю октября. Премия имени Н.С. Гумилёва

Поскольку сегодня – праздник!
Слетела с меня беспечность.
Я-то – совсем не проказник!
Твоя улыбка так дразнит!
Возьми с собой… в бесконечность…

Струится день от края и до края.
Выводит месяц на прогулку ночь.
И звёзды, потихонечку мигая,
Подсматривать за парочкой не прочь.

Расстались эти двое только утром.
Свидания закончилась пора.
Таинственная жизненная мудрость.
Наивности и близости игра…

А день имел природную тактичность.
Взрослело утро на моих глазах!
И ветер, проявляющий беспечность,
Шалил руками в чьих-то волосах…

А тучки на плечах у ветра плыли…
И не смущался ветер наготы!
Они его так искренне любили…
В естественности нежной простоты.

Струящееся время повелело
Метаморфозу вновь произвести.
И вечер появляется несмело
Со звёздами, зажатыми в горсти.

И вот они, мерцая на ладони,
Отправились на купол погулять.
А ночь в объятьях сладострастно стонет.
Умеет месяц с нежностью обнять…

Две вороны с утра
У кота колбасу отнимали.
Очень, видно, нужна
Им была от него колбаса.
На отъём – мастера.
Хорошенечко тактику знали.
Но какого рожна
Издевательств идёт полоса?

Можно было б назвать
Ту зверюгу, наверное, бедным.
Но ему не знакома
Шуршащая властность купюр.
Клювом хвост его – хвать!
Только дёрнуть разочек победно!
Превосходством влекома:
Мол, шерсть-то – не от Кутюр!

И нахальство терпеть
Вместе с болью кота вынуждали.
Тот и рад отомстить,
Но упрут у него колбасу!
Не мяукнешь: «Не сметь!»
И проглотишь свой завтрак едва ли.
А голодным как жить?
Из-под носа её унесут…
Как об этом судить?
Двух ворон прогонять я не властен.
Да, приходит успех,
Если в жизни хоть чем-то рискнул!
Но пришлось поделить
Колбасу ту на равные части,
Чтоб досталось для всех
От неё на троих по куску…

Разошлись кто куда.
Жизнь троих продолжается, длится…
С бутербродом в руке
Мне событие надо понять!
Вроде бы, ерунда…
Ну, подумаешь: надо делиться…
Чтобы жить налегке,
Получается, надо отдать?..

Ну и ну! Почему?
Чтоб досталось всем по кусочку?
Чтоб сегодня, сейчас,
А не завтра… когда-нибудь…
И конкретно, кому…
А не где-то там между строчек…
Но, забыв про Парнас,
Можно музу свою спугнуть…

И тогда поутру
Не услышать мне крыльев Пегаса…
Словно уличный кот,
Стану только ворон привлекать.
С голодухи помру…
И могилу ничто не украсит.
Дожую… бутерброд!
Им его у меня – не отнять!

А вернувшись домой,
На плиту я поставлю чайник.
Скоро ты подойдёшь,
Будешь слушать и говорить.
Я… не уличный… твой!
В гавань бросивший якорь странник.
Слышь, Пегас… подождёшь?..
Надо музу сперва… накормить.

Ещё февраль.
По-зимнему он разный.
Не без лукавства женщина им дразнит.
Совсем не жаль
Ни солнца, ни снегов.
Ветра же завсегда при них в запасе.
Конечно, не указанные в прайсе.
И с ними он служить зиме готов.
Не думая,
Проходит тест на верность.
Манерой, поведением – не гость,
Но с юмором.
И сей момент
По нраву очень ей.
И от него становится свежей,
И весь акцент
В последних числах кстати.
Другая женщина готовится шагнуть.
И есть кому к плечу её прильнуть,
Но на сегодня им объятий хватит.
Ещё февраль
В объятиях с зимой.
А март какой-то очень молодой.
Светла печаль
Двоих в капели с крыши.
И тают двое, рук не разомкнув.
Обоим им приветливо кивну
И не расстроюсь, если не услышат…

Находящимся в трезвом уме
И пока ещё здравом рассудке:
Программисту, шуту, проститутке…
Клятву верности давшим стране,
Оказавшимся словно в тюрьме
На весеннем её промежутке
Все минутки и многие сутки,
Предстоит составлять резюме…

Дело это многим привычно…
О себе говорить – не впервой!
А укол возрастной иглой
В ситуации асимметричной
Будет выглядеть очень пластичным.
Потому он такой затяжной…
Место в ленте ему новостной —
Прагматично и аутентично…

И пока ещё жив цинизм…
И смеяться пытается пошлость,
Но костюм-то её заношен.
Но опять увернулась от клизм…
Медным тазом накрыт туризм.
Мне – кормить двух домашних кошек.
Шерсть обеих весьма роскошна!
И отсутствует в них дуализм…