Василий Рем - Моей единственной. Книга вторая. Девятый сборник

Жёлтые опилки кровью на траве,
Не белеть берёзе, не шуметь листве.
Там, где ствол роняли, смята вся трава,
Срублена вершина, словно голова.

Где ты сок пролила, выросли грибы,
Но уже не слышишь просьбы и мольбы.
Ты их не укроешь ветками в жару,
Не умоют росы шляпки поутру.

Я стоял и плакал, слёзы лил на пень,
Нет, не человек я, а простой олень.
Мне небезразлична гибель красоты,
Коль оленя слышишь, то поймёшь и ты.

Срублена берёза, только пень торчит,
Кто же это сделал? Пень сухой молчит.
Срубленные ветки сохнут в два ряда,
Кто рубил – тем прибыль, ну а нам – беда.

Серебрит осина листья по весне,
Её ствол красивый обнял, как во сне.
И она притихла, не шумит листвой,
И небесный ангел виден надо мной.

Ветерок подует, листья задрожат,
Вон бредут к осине трое медвежат.
Потеряли маму, плачут и ревут,
Накормлю вас мёдом, все за мной идут.

Пасека ведь рядом, мёда завались,
Подходи поближе, дыма не страшись.
Дал по миске мёда, съели всё до дна,
Да найдётся мама – вон ревёт она.

Стал стучать в железо, медвежат прогнал,
Слышу рёв далёкий. Мама? Угадал.
Подошёл к осине, обнял в сотый раз
И поведал веткам этот свой рассказ.

Уронили листья клёны и берёзы
И того не знают, что придут морозы.
Им без листьев будет холодно зимой.
Вы пример берите с ёлочки густой.

Но стволы не слышали крик мой и слова,
Окунула осень их в чары волшебства.
Осень не прогонишь, ведь она хитра,
Листья обрывает ночью и с утра.

Оголились вовсе клёны и берёзки,
Ох, придут морозы и польются слёзки.
Голые деревья – зябко без листвы! —
Просят: «Ты укрой нас!» – у сухой травы.

Почернели ветки от дождей, прохлады,
Нет тепла былого, солнышка услады.
Холода настали, веточки дрожат…
Спрятались в берлогу трое медвежат.

Белые берёзы светятся ночами,
Улетели птицы к югу за грачами.
Затрещат морозы, и повалит снег,
То сама природа празднует успех.

На бескрайних просторах Сибири
Не услышишь ты, лая собак.
Здесь когда-то шалил по дорогам
Полководец-разбойник Ермак.

Здесь в зелёных таёжных трущобах
Не услышишь ты звон топора.
Дремлют только медведи в берлогах,
Воют волки в ночи – их пора.

Всей красою своей необъятной
Заслонила ты матушку-Русь —
Не пройдёт и ни пеший, ни конный.
Я твоей красотою горжусь!

Сколько раз ты страну выручала,
Помогала Отчизне стоять.
Столько вражеских душ ты забрала,
Что, наверно, не стоит считать.

Россия Сибирь всю прибрала,
Здесь тогда верховодил Ермак.
А враги говорят: «Отобрала,
Ведь тяжёлый у русских кулак».

На бескрайних просторах Сибири
Не услышишь ты, лая собак.
Здесь когда-то шалил по дорогам
Полководец-разбойник Ермак.

Поздняя осень,
Листья падают, слышен шансон,
Поздняя осень,
Бьются наши сердца в унисон.

Поздняя осень
Вон вальсирует по городам,
Поздняя осень,
И я ей своё сердце отдам.

Поздняя осень
Красотою чарует своей,
Поздняя осень,
И ты, дождик, воды не жалей.

Поздняя осень,
Её ты полюбишь с годами,
Поздняя осень,
Любовь родилась между нами.

Поздняя осень,
Она встречу с тобой принесёт,
Поздняя осень,
И я с ней отправляюсь в полёт.

Поздняя осень,
И вот ты уже рядом со мной,
Поздняя осень,
Мы в объятьях любви неземной.

Поздняя осень,
Идём мы, играясь листами,
Поздняя осень,
Нити счастья – любви меж нами.

Поздняя осень,
И ты счастье с собой принесла,
Поздняя осень,
Я с тобой позабросил дела.

Поздняя осень,
Листья падают, слышен шансон,
Поздняя осень,
Бьются наши сердца в унисон.

Идут дожди, на то она и осень,
А я спешу, мне на работу в восемь.
Машины листья ровно так бросают,
Красивым клином в лужах проплывают.

Дождь то утихнет, то опять начнётся,
А я всё жду, что солнце улыбнётся.
Но солнышко закрыто тучей тёмной,
А дождь стоит стеною неуёмной.