Рим Юсупов - Последний классик. Том второй

7
Был всё же, в сущности он добрым
Отцом, хотя не всё мог дать
И выглядел довольно бодро,
Стараясь в жизни не страдать
При обстоятельствах нелёгких,
При явных горестях любых.
О многом рассказать он мог бы,
Но вот не числится в живых.
Ушёл и больше не воскреснет.
Вновь Бунин в горе погружён.
Ему в печали этой тесно.
Жжёт душу та печаль огнём.
Она незримо в сердце льётся.
А боль, как – будто бы, кричит.
И сердце, то чуть слышно бьётся,
То вдруг, как дятел застучит.
Брат Юлий, вовремя явившись,
В деревню ехать не велел.
На похоронах, с горем слившись,
Иван бы, хуже обомлел.
8
Как больно Бунину, тревожно
Душе, а сердце – боли ком.
Упрятать в землю, он не сможет
Того, чья кровь плескалась в нём.
Ведь сердце просто разорвётся,
Устроен видно так поэт:
Не видя смерти, сердце бьётся.
Со смертью рядом – жизни нет.
Отца, конечно, похоронят.
Но для него он вечно жив.
В нём звон вечерний, колокольный,
Святую правду обнажил,
Отцу родному предрекая,
Иную праведную жизнь.
Поэт, в суть вечности вникая,
Не сам ли, ей принадлежит.
Но вновь он полон боли жгучей.
Как память прошлого, та боль.
И от неё, лекарством лучшим,
Могла быть только лишь, любовь.

9
Старалась Вера быть с ним рядом,
Чтобы от горя отдалить,
Подбадривая нежным взглядом,
Спеша улыбкой озарить.
От мрачных мыслей отвлекая,
Зовя с собой в иную жизнь.
К любви и, к счастью, увлекая,
Чтоб мог он миром дорожить.
И постепенно отдавался
Трудам он, горе не забыв,
Хотя порой и удивлялся,
Что нет отца, а он всё жив.
Нужны ль, душевные смятенья,
Ведь знал поэт – всему свой срок.
И даже в горестных явленьях,
Для всех нас затаён урок.
Оттаивая понемногу,
Опять, он тянется к друзьям.
Вновь манят Бунина дороги,
В чужие дальние края.
10
Но прежде, надо бы, в деревню,
Родных и близких навестить
И мать родную непременно,
Любовью чьей он дорожит.
Ему в Москве вдруг стало тесно
И, приподнявшись над судьбой,
Опять, с племянниками* вместе,
Он уезжает в край родной.
В Москве на время оставляя
Приобретённую любовь.
Себя, как будто заставляя
Признать, вновь вспыхнувшую боль.
Придя на кладбище, к могиле
Он отдаёт отцу поклон.
В нём чувства горе оживили,
Но не поддался горю, он.
Хотя слезинки и пытались
Плотину грустных глаз, прорвать,
Поэту всё же, удавалось
Их, силой воли, удержать.

11
Затем, как водится – поминки,
Воспоминанья об отце.
Осмотр оставшихся реликвий
С печальной миной на лице.
И разговоров продолженье
О том, какой оставил след.
Восторг, любовь и уваженье
К тому, кого уж больше нет.
Поздней, не шумные прогулки
По снегу, чей подмёрзший наст,
Вдруг отдавался хрустом гулким
Под каждым шагом каждый раз.
Потом скрипели дружно двери,
Когда вернулись все домой.
Таким был день поэта, первый
После приезда в край родной.
И вновь, он окунулся в грёзы,
Когда вдруг ветер начал выть.
Царил декабрь здесь, морозный,
Стараясь мир весь усыпить.
12
А в основном, здесь всё, как прежде:
Снега во весь земной простор.
Укутал вновь деревья нежный,
Из снега сотканный, узор.
Нигде, наверное, на свете
Нет краше зимних тех чудес.
Декабрьский, студёный ветер
Опять сдувал снега с небес.
Снежинка каждая похожа,
На изумительный цветок.
Шесть граней в ней. Вполне возможно,
Их посылает с неба бог.
Он там, невидимый и строгий,
В своей небесной мастерской
Их воссоздал, наверно, много,
Чтоб рад был снегу род людской.
Снежинка каждая красива.
Их миллиарды, там и тут.
Не зря, в снегах тех вся Россия,
Ведь в них божественная суть.

13
И Новый год поэтом встречен
По-деревенски. Может быть,
Он был торжественно отмечен,
Чтоб всё, что было не забыть.
Ведь прошлый год принёс удачу,
Любовь поэту воскресил.
Но быть и не могло иначе,
Ведь, всё же, он поэтом был.
Но не оставил он заметок
О том, как Новый год встречал.
Седьмой год нового столетья
Готов изгнать его печаль.
Он, как и раньше, отдавался
Стихам. Писал рассказы вновь.
Теперь поэт не сомневался
В том, что чиста его любовь.
А Вера, в это время, тоже,
Любви своей искала смысл,
Спеша, былое подытожить,
Чтоб продолжать иную жизнь.
14
Пора ей, против мнений Света,
Ради любви своей восстать
Или отдавшись мненьям этим,
Вне счастья где-то угасать.
Встречаясь с Буниным, старалась,
Она познать себя – что в ней?
И, ощущая сердцем радость,
Познала правду этих дней.
К нему почувствовав влеченье,
Восторг свой находя лишь в нём.
И вот отброшены сомненья.
Да, несомненно, это, он!
При нём лишь трепетало сердце.
При нём лишь возгоралась страсть.
Лишь им могла б, она согреться,
Любых последствий, не боясь.
Жаль, что не могут догадаться
Родные ей, отец и мать —
Лишь в истинной любви таятся,
Как счастье, так и благодать.