О берег тихо плещется
Спешащая вода.
Чтоб корню дуба вещего
Весенних сил придать.
Лучами солнца нежится
Душистая сирень.
Запахли кисти свежие
В погожий ясный день.
На ландыше качается
Весёлый майский жук.
Тепло лучей встречает он
Под пение пичуг.
Вечер тоскливо в окно постучался,
Тихо дождём по стеклу барабаня.
Падают листья и кружатся в вальсе…
Напрочь забытое в прошлое тянет.
Плавают в лужах размытые краски,
Свет фонарей и витрин отраженья.
Тучи печальные тянутся вязко,
Слышится меланхоличное пенье.
Бродят в почти осязаемой скорби
Сотни прохожих, разряженных в маски.
Дождь приблудившийся планы испортил.
Город промозглый предельно неласков…
Мрачные тени плывут по бульвару
Полупустому, скрываясь в кварталах.
Кончился день одиноких, усталых —
Кто у окна, кто с вином под гитару…
Мне эта осень хандрою своею
Душу саднит. Не уйти от эмоций.
Видимо, я о любви сожалею Той,
что ушла и назад не вернётся.
Распустило косы золотые
Солнце утром во степи донской.
Словно дева встретилась впервые
С женихом расплёсканной зарёй.
Древний Дон в прохладе серебрится,
Отражая утренний рассвет.
С жеребёнком скачет кобылица
В горизонт, что начал розоветь.
В ранний час отшельник седовласый
Тихо богу молится, как в быль.
Точно схимник в выбеленной рясе
Бьёт поклоны на восток ковыль.
Благовонный запах от полыни
Тёплый ветер начинает гнать.
В небе клёкот слышится орлиный,
Оглашая всю степную гладь.
Только тени пляшут вековые,
Беззаветно кроной шевеля —
На посту немые часовые —
Вдоль дорог седые тополя.
Где-то в глубинке российской глухой
Ночью молилась старушка одна.
Крест выводила дрожащей рукой,
Голосом слабым взывала она —
Бога молила за сына взахлёб
В старой избушке при свете лампад.
К полу клонила морщинистый лоб
В плаче, чтоб сын возвратился назад.
«Вот бы сыночка увидеть разок,
К сердцу прижать и в глаза заглянуть.
Хоть ненадолго, хотя бы чуток…
Кончится скоро отмеренный путь».
Ну а сыночек в далёком краю —
Сладкую жизнь проживает он там.
Строит судьбу и карьеру свою,
Даже не тянет к родимым местам.
В роскоши сытой живёт он, смеясь,
Бросил деревню – не хочет назад…
Где-то в далёкой глубинке сейчас
Сыном забытая молится мать.
К знаниям тайным стремятся те люди,
Чей интерес превышает запрет.
Знают они, что мораль их осудит.
Им не мешает прозренье гореть.
Некто, из снов взбудораженный, утром
Ценную в мире идею извлёк.
Кто-то берёт у природы премудрой
Способ, дающий науке скачок.
Плод вдохновения тянет невольно
Душу к порыву в грядущий успех.
Словно морские приливные волны
Тянут на дно, поднимают наверх.
Творческий дух порождает искусство,
Даром великим творя чудеса,
Сделать рывок и с неистовым буйством
Новое имя в культуру вписать.
Верно шагая путём вдохновенным
С пылкой мечтой не от мира сего.
Снова и снова несут перемены
Гении мира в талант торжество.
Этот рассказ не мною придуман,
Это случилось не так уж давно.
Долго копило приличную сумму,
Всё же семейство купило авто.
Радости было немерено много,
Даже зажгли на природе мангал.
Вымыть машину в конечном итоге
Папа решил, где сынишка играл.
Мягкою тряпкой протёр повсеместно
В гордых раздумьях о чём-то своём.
Вдруг увидал, как сынок незаметно
Задний багажник карябал гвоздём.
В сторону ветошь он в гневе отбросил,
Сердце сердито рвалось пополам.
С силой свирепой в порыве со злостью
Палкой ударил сынка по рукам.
Дальше больничная койка и слёзы,
Доктор-хирург утомлённый сердит.
Косо взглянув на родителя, бросил:
«В общем… мальчишка теперь инвалид».
Мальчик в палатке не думал о горе.
Глядя в глаза, он папуле изрёк:
«Папа, ведь правда, что пальчики вскоре
Вырастут снова?» – «Конечно, сынок!»
Горем убитый отец, сокрушаясь,
Мигом в гараж побежал во всю прыть.
С ходу он взял молоток и, ругаясь,
Яростно начал машину крушить.
Читать дальше