Юрий Выборнов - Ах, разлучница дорога

В хитросплетение переплетений сплетен
Не лезу! Извините… Недосуг!
Без закидонов, лишь на выпады ответен,
где кротким словом, а где и хваткой рук.

Сконфужен, но не сломлен… да, бываю,
когда с утра помят, когда не с той ноги,
частенько нахожу, частенько и теряю,
но не размениваюсь всё ж на пустяки.

Безгрешен! Улыбаюсь… Это вряд ли!
Излишне поздно… да и не с руки,
утюжит жизнь в костюмчике из пакли,
что куплен честно на кровные рубли.

В хитросплетение переплетений сплетен
Не лезу! Извините.… Недосуг!
Без закидонов, лишь на выпады ответен,
где кротким словом, а где и хваткой рук.

Не всем словам черновика
благоволит судьба,
не всем, хоть равно видят свет
и росчерки пера.
Одних из них белёсый лист
уж с нетерпеньем ждёт,
других же жирная черта
к забвению зовёт.

Не всем… ну что ж… такой удел.
– Жизнь Слова Нелегка,
борьба за место, передел,
чтоб красилась строка.
Чтоб воспарила и неслась,
жила в сердцах людей
в союзе крепком сцепки слов
осмысленных речей.

Не всем словам черновика
благоволит судьба,
не всем, хоть равно видят свет
и росчерки пера.
Одних из них белёсый лист
уж с нетерпеньем ждёт,
других же жирная черта
к забвению зовёт.

Незваный гость – Заскок вторженье учинил,
как оккупант-наглец в висок прицельно бил,
язвительно шутил, извилины крутил
и напрочь здравомыслие в моей главе убил.

Явился этот гад в шестом часу утра,
чтоб было пусто, тьфу, тяжёлая пора,
за ним вдогон безумие, унылость, тишина
без веры на прозрение пытливого ума.

Взашей бы гостя этого – и горе не беда,
чтоб боле помутнение забыло про меня,
но всё же опасение терзает, не щадя,
что гость и просветление – единая семья.

Незваный гость – Заскок вторженье учинил,
как оккупант-наглец в висок прицельно бил,
язвительно шутил, извилины крутил
и напрочь здравомыслие в моей главе убил.

Кочуют дни в просторах лет,
часы минуты отбивают,
спешат-шустрят, как юный шкет,
стремглав несутся, убегают.

Не медлят, убегают прочь
шальные годы-непоседы,
им воду в ступе не толочь
и ни к чему в забеге кеды.

Им ни к чему велосипед
и тихий час с обедом тоже,
у них бы фору взять, но нет,
прикрыта лавочка, о боже.

Кочуют дни в просторах лет,
часы минуты отбивают,
спешат-шустрят как юный шкет,
стремглав несутся, убегают.

Бахвал, бывает, рвётся из груди,
нахально лезет, прёт, мне душу осушает.
Откуда? Кто он? Хоть со стыда сгори.
Не знаю сам, за что меня терзает.

С его приходом ум берёт отгул!
С его явленьем оживает глянец!
Рисует жизни естество прогул,
Покуда хвалится бахвал-поганец!

Покуда он кичится, в уши льёт,
трезвонит лихо, ярко заливает,
мгновенье жизни у меня крадёт,
бахвальством беспощадно ослепляет.

Бахвал, бывает, рвётся из груди,
нахально лезет, прёт, мне душу осушает.
Откуда? Кто он? Хоть со стыда сгори.
Не знаю сам, за что меня терзает.

Судьбе дам бой! Но есть ли в этом смысл?
Коль венчан с ней небесною звездой…
С рождения иду я с ней по жизни вместе
без компаса и карт единою тропой.

С рождения иду, Судьбе я доверяюсь,
порой, конечно, ей всё ж рожу покажу,
но только после, правда, извиняюсь,
урок усвоив ценный, я больше не жужжу.

Моя Судьба незрима и неуловима,
но вот в бескрылости её не упрекнёшь,
летит, парит, витает чудо-дива,
кружит шальная бестия, её ты не уймёшь.

Судьбе дам бой! Но есть ли в этом смысл?
Коль венчан с ней небесною звездой…
С рождения иду я с ней по жизни вместе
без компаса и карт единою тропой.

Проводили в путь-дорогу
голод-тётку и тревогу,
но, как прежде, голытьба
зрит из каждого угла.