Наталья Патрацкая - Стихи. Том 4. Время написания 2001–2002 гг.

И сомненья, и волнения,
и мираж.
Это было как строительство фонтана.
Вот задумали, вот смета, входят в раж.
Материал, системы, трубы, мрамор
Да, но.

Десять месяцев копился
нервный пыл.
Поднялось давление и внутри фонтана.
Он любил ее! Он был ее! Он был!
Ох, как людно, у фонтана что – то стало!

Давно не говорим мы о любви,
Переросли мы сладости минуты,
В упреках искупались соловьи,
Воспоминания – это просто путы.

Акация забилась меж домов,
И рядом нет ни тополя, ни дуба,
Стоит между людей и их умов,
В цветах редчайших, словно это шуба.

Мы замолчали в собственных делах,
Забыли ожидания и признания!
Ну, что мой милый? Слезы на зубах?
Исчезла новь, остались лишь предания.

Акация цветет, ей все равно,
Цветы ее завянут как окурок.
А мы с тобой молчим и так давно,
Что соловей как тетерев токует.

Открыты окна. Стучат колеса.
И в сером небе белеет путь,
Меняю что-то в душе и сердце,
В нем очень больно, почти чуть-чуть.

Опять итоги, опять заботы,
Опять скандалы, опять мираж.
И я устала творить законы,
Меняю имя, меняю стаж.

И прячу снова путь изобилия,
Опять ни с чем я, и все с нуля,
Но посмотрела и оглянулась,
Нулей и нет уж, вот в чем дела.

Не падают звезды в космических далях,
Они лишь меняют пути.
Вам хочется звезды раздеть на детали?
Нет, лучше с дороги уйти.

Пускай пролетают, сверкая надменно,
Приятно от их красоты.
И вашим глазам, эта звездная смена,
Почти как падение листвы.

Они разноцветные и с полным ликом,
В падение блистают во мгле,
Когда пролетают, то мечутся блики,
Как солнца лучи на стекле.

Не падают звезды как слитки столетий,
Пусть их позабыты миры,
Сверкают алмазные грани на леди,
Галактик земные дары.

Не падают звезды – лицо в тонких нитях,
Стареют немного еще,
И пишут свои похождения как свиток,
Не падают звезды – и все.

Вновь пусто, светло и безоблачно мило,
Но жутко бывает порой на душе,
С какой-то волшебной, неистовой силой
Тебя рассердила, ты взорван уже.

Но ты хладнокровно молчал, замечая,
Совсем уж иные печали судьбы.
Ты весь очень мирный и просто не чаял,
Когда же сойду я с военной тропы.

И я замолчала и канула в лету,
Исчезла, замолкла, забыла любя.
Меня ты нашел, и я вновь к тебе еду.
Ты ждешь молчаливо, листы теребя.

Какая – то верность в тебе неземная:
Ты любишь другую и любишь меня,
И годы меж нами невольно сминая,
Одну на другую не будешь менять.

Но будешь молчать, отвечать односложно,
Меня ты вернешь даже с края земли.
И будешь любить лишь в мечтах осторожно,
И тем, укрепляя устои семьи.

Я хочу вишневую дорожку
Проложить от солнца до двери,
Солнце пробежит по ней немножко,

А потом рукой его бери.

Я хочу тебя увидеть рядом,
Проложив заветную мечту,
В мысли у тебя вонзиться ядом,

А потом в глазах твоих прочту:

Ты идешь ко мне не той дорожкой,
Кто-то уцепился за тебя.
Кто это, та маленькая крошка,

Что идет листочки теребя?

Проложу вишневую дорожку,
Вопреки всем женщинам земли,
Подожду тебя еще немножко,

Средь поэтов солнечной семьи.

Футбол как секс, флегматиков не любит,
Не победит техничный в нем игрок,
И нации спокойных – это люди,
Их поражение свыше – это рок.

И бег, сноровка, даже тренировка,
Не победят холериков никак,
Быть надо африканцем рядом с бровкой,
И чтобы была ловкая нога.

Себя в футболе трудно перепрыгнуть,
И обведут спокойно ни за что,
Футбол не кенгуру, чтоб с сумкой прыгать,
Мгновенье и сангвиник – это то,

Что надо для игры такой красивой,
Мгновение прошло и он стоит.
Холерик же бежит, всегда ретивый,
И спрута в своей сущности таит.