Наталья Патрацкая: Стихи. Том 4. Время написания 2001–2002 гг.

А я ошиблась? Завтра дома?
Вот это да! Нет в горле кома!
Надежда светится от счастья.
Я веру в сердце обрела.

Любовь нас ждет, увы, не часто,
Нас ждет суббота, не среда.
Наш лучший день: февраль, день снежный.
О, милый мой, с кем нынче нежный?

Соломенное солнце лежало на столе,
Соломенное сердце спокойно в феврале.

Соломенные мысли нашли в душе уют,
Соломенная дама мужчине не приют.

Она весьма капризна в течение жизни, дня.
Прокручивает годы судьба все для меня.

Мой разговор с мужчиной и краток, и жесток,
И два, четыре слова прервали слов поток.

Рычаг попал под палец и прерван разговор.
Спокойствие, печали все отразит лишь Word.

Задвинута меж нами соломенная дверь.
Соломенная крыша не едет к нам теперь.

Соломы стог когда-то был первым страшным сном:
Набросился мужчина, но девушка не гном.

Дрались они прекрасно, все ноги в синяках,
Синяк ему под глазом и был любви финал.

Однажды, как-то с группой, мы забрались в стога,
В соломе не торчали ни руки, ни нога.

Под утро все проснулись: смотрели кто и где,
Солома разбежалась, кололась так везде.

Теперь летит спокойно соломенная жизнь,
От шалости и горя шепчет: воздержись.

Белеет на природе прохладный солнца луч,
Чем дальше от восхода, тем больше жизни круч.

Менять все достижения в мире, выси
На бездорожье жутких прошлых дней,
Мы можем мысленно, случайно, быстро
Через мгновенье мозгу все видней:

Мы не хотим, и мы давно не можем
Вернуться в прежний, злободневный низ,
На нас повисло слово, имя: Мона!
И зов: «Куда же ты? Вернись! Вернись!»

Ты там была, судьба тебе знакома,
Тебе в разлуке будет тяжело,
И для тебя то царство прошлых кома.
Ты выше их, поверь ведь все прошло.

Вот так. На место. Дом – судьба другая,
Давно идет. Даль, знаешь, не с тобой.
Иди вперед, ты умная такая,
А от метаний мелких просто сбой.

Птицы поют над окном свои песни.
Солнце сияет над лесом с утра.
День пробуждения свободный и бесы
С ним не проснулись. Спокойно. Ура!

Ты остаешься вчерашним и черствым,
Ты весь остался, увы, за бортом.
Я забываю, что было днем черным,
Я забываю тебя и твой дом.

Видно отпели мы песни из сердца,
Мы распрощались пусть нервно, без слез.
Бай, бай один, одинокий и серый,
Я покидаю все таинство грез.

Я просыпаюсь одна в своем доме,
Мне так спокойно, что ты далеко.
Все исчезает с тобой, как фантомом,
Мне хорошо, мне так знаешь, легко.

Когда душа витает на свободе
Среди программ, дискеток и кассет,
Когда она запрятана в кроссворды,
Тогда певцы, актеры икс и зет.

И вдруг удар, удача, остановка.
Среди других есть явный рекордсмен!
Певец красивый – сердцу установка,
Он очень модный, очень, тем и смел.

Смотрю других, красы не замечая,
Певца же волос, будто бы в руке.
Я знаю о нем мало и не чаю,
Увидеть его снова, налегке,

Волнующим, пленительным, поющим,
И новых песен слышать нежный тон.
Аристократ изнеженный и южный,
А из души мерцает милый стон.

Снега сошли, остался иней,
И ветер дует суховей,
И чистота прозрачных линий,
Как бы черты изящных фей.

И чистота в моем сердечке,
Гуляет ветер в пустоте.
Я словно дикая овечка
Мужчин забыла. Что же те?

Они исчезли за долами,
Они ушли и кто куда.
Я не окликну их словами,
Для всех останусь: просто, та.

В такое утро запоздало
Пишу я строчку за строкой,
Стою у двери и устало,
Несутся буквы все рекой.

Он не спешит. И дверь закрыта.
Премудрый ключ и мудрый код.
Опять у старого корыта
Чужой забытый бродит кот.

Апрельский снег застыл искристо
И равномерной пеленой
Покрыл природу, стало чисто.
А холод утром, словно зной.