Лев Леонтьев - В клетке со зверьём

А ты – другого пьяницу найди!..

Возможно, вскоре станешь ты счастливой,

а мне – идти, по-прежнему, ко дну:

с болтушкой несерьёзной выпью пива

и с мудрой дамой красного хлебну.

Продолжив путь неверною походкой,

автопилот, по глупости, включив,

я нацелуюсь вдоволь сладкой водки

с девицей, заблудившейся в ночи.

И, пожалев о пройденном невольно,

припомню я, каким с любимой был:

сильнее всех фантазий алкогольных

меня невинный летний дождь пьянил.

Водила

Жена, пожалуйста – не булькай!..

Сейчас твоя мне пофиг стать.

Попью пивка с волшебной тюлькой.

И завалюсь – счастливый – спать.

В чём дело?.. Просто – перегрелся,

крутя баранку целый день.

Не нужно ужина: наелся!..

Уйди, родная, срочно, – в тень!..

Устал. И на хер – нервотрёпка!..

Не для неё – с тобою жизнь!..

А будешь вякать – выпью стопку.

Тогда, любимая, – держись!..

Конечно, бить тебя не буду.

Но ты – иди, ложись в постель!..

Я говорил со всяким людом:

полна машина новостей.

Не верещи!.. Прошу я: сгинь ты!..

Сейчас я – попросту осёл!.....

Россия – плачет, стонет, гибнет.

Водиле – грустно. Вот и всё.

Восемь

Один мудрец сказал, в лицо мне глядя строго:

«Ты знаешь, цель одна дана тебе и мне.

И вовсе не секрет: чтоб стать поближе к Богу, –

как можно чаще будь с собой наедине…»

Уверен, ни при чём врождённое упрямство, –

учи других, мудрец, а обо мне забудь!..

Нас – восемь, наша жизнь – немыслима без странствий,

поодиночке мы пройдём не каждый путь.

Пусть ветер на заре споёт о сложных тропах –

петляющих в горах, ведущих вверх и вниз.

Нам ввосьмером по ним с утра до ночи топать,

как будто бы мы все – единый организм.

Не от проблем бегу, отправившись в дорогу,

и нет мечты – покой в глухих лесах найти.

Я здесь лишь для того, чтоб стать поближе к Богу

и слиться с Ним в один надёжный коллектив.

Шестнадцать Божьих рук с рекой сражались смело,

шестнадцать Божьих ног взбирались на холмы.

Опять привал, костёр, и в восемь глоток пел Он,

и разлетались в ночь лохмотья скучной тьмы…

Под щебетанье птиц швырнуло солнце стрелы,

и восемь Божьих тел покинул сладкий сон.

Мы – восемь Божьих лиц, весёлых, загорелых,

и столько же сердец, стучащих в унисон.

Семь спутников моих когда-то помогли мне

понять, на берегу всклокоченной реки,

зачем в такую даль сквозь ветры, зной и ливни

упрямых восемь спин тащили рюкзаки.

Нас – восемь. Нам делить – и радость, и тревоги.

Я на друзей смотрю, и думается мне,

что больше в восемь раз сумел узнать о Боге,

чем тот седой мудрец услышал в тишине.

Вот и всё

Вот и всё!.. Навалилась лавиной зима.

«Вот и всё!..» – помню вздох обездвиженной мамы.

Не свихнуться – когда-то сошедшим с ума,

не рыдать – тем, кто стал в этой жизни упрямым!..

Вот и всё!.. Снег ложится на тихий порог.

Солнца луч, очарованный снежностью, скачет.

Ты прости: я пытался, но, грешный, не смог –

рассказать, как люблю я, и как много значишь.

Вот и всё!.. Барабанная слышится дробь.

Вот и всё!.. Вдаль бреду по безликой пороше.

Вот и всё!.. Но никто не отменит любовь, –

так как Бога на свете становится больше.

Вот поэтому

Опять пишу письмо тебе, –

Да, я скучаю – очень-очень.

Бегут вприпляску по судьбе

Из-под руки косые строчки.

Вам небо дарит теплоту,

И жизнь какая-то другая.

Какая?.. В точности не знаю,

Ведь я давно бессменно тут.

А за окном метёт метель,

Наш городок зарыть пытаясь, –

Такой на севере апрель,

И я им снова наслаждаюсь.

Я здесь останусь навсегда,

Тебе – лишь там, в тепле, спокойно.

И вот поэтому с тобой мы

Не будем вместе никогда.

Ты мне ответишь?.. Может быть.

Но это, в общем-то, неважно;

Как ветру дикому ни выть, –

Не оборвать поток бумажный.

Ведь вечера – не просто так,

Не для попоек до упаду, –

Мне написать тебе – в усладу;

Тебе читать моё – пустяк.

А за окном метёт метель…

Вновь погашу я верхний свет,

Настольной лампы круг – и только, –

И в полутьме летящих лет

Не так остра тоски иголка,

И мысли – легче теребят,

И ты – как будто где-то рядом.

Но быть со мной тебе не надо,

Ведь этот мир – не для тебя!..

А за окном метёт метель…

Время есть

Как сегодня тихо, скучно:

не бомбят, и нет атак.

Время есть – себя послушать,