Елена Гуро - Небесные верблюжата

В 1905 году состоялся и ее литературный дебют. В «Сборнике молодых писателей» [13] Сборник молодых писателей. С.-Петербург, книгоизд. Я. Левенштейн и О. С. Иодко, 1905. С. 119–125. появился первый прозаический опыт Гуро под названием «Ранняя весна». Через год в журнале «Счастье» был напечатан ее рассказ «Перед весной» [14] Счастье. СПб.,1906. № 3. .

Но настоящее литературное крещенье приходится на февраль 1909 года, когда вышла первая книга Елены Гуро Шарманка . Большого шума в прессе она не вызвала, но благодаря ей Гуро нашла и благодарных читателей, и людей близких по духу, будущих соратников. Михаил Матюшин писал:

«Судьба этой книги была трагична. Суворин, взявшийся ее распространять, через год вернул все экземпляры нераспакованными. Мы разослали их по библиотекам санаторий.

Шарманку любили А. Блок, А. Ремизов, Л. Шестов. Эта книга многих пленила силой «душевного импрессионизма» [15] Матюшин-1994 . С. 92. М. В. приводит в своем мемуаре это выражение О. Дымова, и там же дает неверную дату издания: «Осенью 1908 года мы издаем книгу рассказов и стихов Гуро под названием “Шарманка” с рисунками автора». .

А в апреле 1910 года выходит в свет сборник, напечатанный на обратной стороне обоев, которому суждено было стать первой книгой футуристов («будетлян», по Хлебникову) – Садок судей [16] [Сборник I. СПб.: Журавль],1910. Включены два стихотворения и четыре рассказа Е. Гуро. На стр. 56 помещен ее портрет работы В. Бурлюка. . Эту дату принято считать и рождением русского авангарда как такового.

Именно в год выхода Шарманки состоялось знакомство Елены Гуро и Александра Блока.

В 1912-м, после беседы с Матюшиным и Гуро у писателя и искусствоведа, автора книги «Стереоскоп» А. П. Иванова, Блок записал в дневнике: «…Глубокий разговор с Гуро» [17] Блок А. Собр. соч.: в 8 т. М., 1963. Т. VII. С. 120. . Михаил Матюшин в своих воспоминаниях свидетельствовал, что разговор этот «был очень мучителен для нее… Лена обладала огромным разумом и живым творческим словом. С ней не так уже просто было просто тянуть канитель, а надо было и вспыхивать, и я видел, как Блок долго не мог оторваться от Гуро. Да, видимо, все заинтересованно смотрели на Гуро и Блока, делая вид, что разговаривают между собой.

Вышли вместе от Ивановых. Блок шел с женой, но продолжал разговаривать с Гуро. Мы звали Блока к себе, но вновь не пришлось встретиться, дороги пошли разные». [18] Матюшин-2011 . С. 73.

Интерес к личности и произведениям Елены Гуро Блок сохранял и в дальнейшем. Буквально за месяц до ее смерти, в марте 1913 года, он оставляет в дневнике запись: «…Подозреваю, что значителен Хлебников. Е. Гуро достойна внимания». [19] Блок А . Дневники 1911–1913 гг. Л., 1928. Т. 1. С. 194.

И Александр Блок, и Вячеслав Иванов пытались привлечь Гуро к участию в символистских сборниках. Но сотрудничество не состоялось. Дорога, которую она выбрала, привела ее в стан будетлян .

В апреле-мае 1908 года Елена Гуро вместе с Михаилом Матюшиным участвует в «Выставке современных течений в искусстве», организованной Николаем Кульбиным, художником, теоретиком, организатором выставок и художественных объединений, одним из первых пропагандистов нового искусства в России. Еще через год Гуро и Матюшин вступают в группу

Кульбина «Треугольник» и принимают участие в выставке «Импрессионисты», после которой сближаются с братьями Бурлюками, Давидом и Владимиром, и Василием Каменским, а через него, позднее, в начале 1910 года – с Велимиром Хлебниковым. Вслед за Бурлюками Хлебников стал бывать в их квартире на Лицейской, ставшей своеобразной штаб-квартирой кубофутуристов. А в 1912-м, когда Владимир Маяковский приезжает в Петербург, чтобы выступить с докладом «О новейшей поэзии», он тоже знакомится с Еленой Гуро. Благодаря встрече с ней и Матюшиным состоялось второе выступление Владимира Владимировича в печати: два стихотворения («Отплытие» и «В шатрах истертых масок цвел где…») Маяковского и тексты Алексея Крученых попадают в «Садок Судей II» [20] Сборник II. СПб.: [Журавль], 1913. Включены тексты Гуро из цикла «Небесные верблюжата» и семь ее рисунков. (февраль 1913) – вместе с произведениями участников кубофутуристической группы «Гилея» [21] «Гилее» посвящена одноименная глава в мемуарной книге Бенедикта Лившица: ПСт.-33 . , в которую они вошли: В. Хлебникова, В. Каменского, Д. и Н. Бурлюков, Б. Лившица и Е. Гуро.

Неоценимую роль для популяризации творчества кубофутуристов и их соратников, а также распространения авангардистских идей сыграло издательство «Журавль», организованное Матюшином в квартире на Лицейской улице, а затем, с 1912 г., – на Песочной. И хотя марка издательства появилась впервые только на второй обложке сборника «Трое» (1913), Михаил Васильевич первой книгой, изданной «Журавлем», считал «Шарманку». Помимо нее, с 1909 по 1918 гг. были выпущены первый и второй «Садки судей», «Осенний сон» Гуро и ее посмертная книга «Небесные верблюжата»; «Битвы 1915–1917 гг. Новое учение о войне» Велимира Хлебникова (1915); скандальный сборник «Футуристы. Рыкающий Парнас» (1914) [22] Сборник был запрещен цензурой и уничтожен. Из 1000 экземпляров тиража Матюшину удалось спасти около 200. ; «Собственные рассказы и рисунки детей» Алексея Крученых (1914); «Пропевень о проросли мирóвой» Павла Филонова (1914; под издательской маркой «Мирóвый расцвет»); брошюра Казимира Малевича «От кубизма к супрематизму. Новый живописный реализм» (1916); партитуры музыкальных произведений Матюшина «Победа над Солнцем» (1913; либретто оперы и фрагменты нотной партитуры), «Дон Кихот. Сюита для fortepiano» (1914); «Осенний сон» (1915; сюита для скрипки и фортепиано); его же теоретический труд «Руководство к изучению четвертей тона для скрипки» (1915) и др. Планировались к изданию и «Бедный рыцарь» Гуро, и «Военная опера» Крученых, и матюшинские «Этюды четвертого измерения», и новое издание оперы «Победа над Солнцем» (с рисунками К. Малевича). Но этим планам не суждено было осуществиться. Последние книги, выпущенные Матюшиным, вышли уже под маркой издательства «Дом на Песочной». Это были сборники поэтов круга Гуро: «Несчастный ангел» Рюрика Ивнева (1917), «Зажженная свеча» Иннокентия Оксенова (1917) и «Невыпитое сердце» Ады Владимировой (1918), посвященное сестре Гуро Екатерине Низен.