Array Сборник - Наш адрес – Советский Союз

Шли годы, и мирная жизнь понемногу брала свое: вернулись с фронта мужики, оставшиеся в живых, возрождалась колхозная жизнь. Саженец, посаженный Иваном, прижился и быстро дал новую поросль. С горечью смотрели родители Василия на подрастающие деревья, а летом, когда созревали ягоды, собирали их в корзинку и шли в церковь соседней деревни, каким-то чудом сохранившуюся, не разгромленную и не разграбленную революционерами-большевиками, чтобы раздать вишню прихожанам, при этом просили помянуть убиенного воина раба Божьего Василия.

За семь – десять лет уже не одно, а несколько деревьев давали урожай вкуснейших ягод. И начали называть тот клочок земли «Васюткиным вишняком», а про вишню стали говорить, что она Васюткина.

Настоящий вишневый сад разросся за огородом деревенской усадьбы моих дедов. Повзрослели их младшие дочки, уехали учиться в город. Остались старики одни, и стали на время каникул встречать внуков.

Повзрослела и я. У дедушки выяснила, что сорт той вишни назывался «владимирский», или в просторечье – «Владимирка». Но у нас в доме навсегда осталась в памяти как «Васюткина».

Беда потери сына не могла не оставить рубцов на сердце матери. Стала моя бабушка Таня часто жаловаться на боли в груди. В деревне не было даже фельдшерского пункта, только фельдшерица принимала больных на дому и давала им направление в районную поликлинику. Ездить в направлении «туда-сюда» в район, чтобы получать необходимое лечение, было проблемно из-за транспорта и большой траты времени. Решила тогда моя мама забрать мать на время к себе, чтобы подлечить ее в городских условиях. Остался в доме за хозяина один дед Иван. Трудно было старикам расставаться. К тому же дед был старше бабушки более чем на десяток лет. Были они всегда дружными, любящими, а тут оказались разлученными. Почтальонша, работающая в деревне, часто не могла принести вовремя письма от бабушки деду и не могла вовремя забрать письма от него, а потому письма получали с большим запозданием. Телефонная связь была в деревне часто недоступна. Так и случилось, что письмо уже от соседей, сообщающих о смерти деда Ивана, пришло тоже с большим запозданием. Умер дед скоропостижно от инфаркта, похоронили его дочери, живущие в Рязани. Больше ничего не сообщалось.

Позже выяснилась причина смерти.

Выстроил колхоз новые молочно-товарные фермы для коров. Гнали их на водопой мимо дедовой усадьбы. Чтобы сократить путь к реке, решило правление колхоза проложить новый маршрут через дедов огород, ссылаясь на то, что живет старик один, а дети приезжают только изредка летом. Мол, и так хватит ему земли для огорода. Подогнали трактор к вишняку, и стал тракторист выкорчевывать деревья. Дед выскочил из дома, бросился навстречу двигающемуся трактору, чтоб защитить посадку. Да не слушал его тракторист, продолжал крушить деревья. Сник дед, поплелся к дому и упал посреди дороги. Подбежали к нему люди, да было поздно. Не выдержало сердце старика.

Бабушка долго болела. Все рвалась поехать, хотя бы могилке поклониться. Чтобы убедить ее не ехать, принимая во внимание состояние здоровья матери, обратились мои родители к священнику, и объяснил он ей, что главное – это молиться об усопшем, а ехать далеко в ее возрасте с плохим здоровьем не стоит. Послушалась и осталась жить в нашей семье. Только постоянно спрашивала, знает ли кто, как дела в деревне, как себя чувствуют вишни в их саду. И все дружно уверяли, что все в порядке, вишни по-прежнему красавицы и радуют всех своими ягодами.

Дом их сначала оформила на себя одна из младших дочерей, а позже продала его колхозу на снос. Людей, живущих в деревне, оставалось все меньше: молодые уезжали жить в города, а старики потихоньку умирали. Всем оставшимся одиноким старым жителям деревни было предложено переселиться к родственникам в соседние деревни. Так не стало и самой деревни Лопатинки.

Мамины сестры редко писали письма матери, были спокойны за ее старость. К нам уже никто не приезжал. Только часто, собираясь за чаем, мы вспоминали варенье из Васюткиной вишни да истории из деревенской жизни и наших летних каникул.

Рассуждая про себя, где моя малая родина и что меня связывает с ней, я вспомнила не только годы детства и далекий заводской поселок на Урале, но и небольшую деревеньку Лопатинки в Рязанской области, откуда начинался наш род.

Живу я полвека в Беларуси. Здесь родились и выросли, стали уже родителями мои дети. Никогда не было в моей душе разницы в отношении между той моей родиной в России, воспитавшей меня и давшей путевку в жизнь, и Беларусью, принявшей меня, ставшей моим вторым домом. В России остались могилы самых дорогих для меня людей – родителей, дедов, там живут все мои родные.