Алексан Аракелян - Как научиться писать стихи

Мужчина должен знать язык сердца, чувствовать мелодию встреч, а также уметь объяснять свои желания, а женщина должна научиться слышать эти чувства. Она должна даже больше: быть на вершине с факелом, чтобы он дошел. Это можно понять, пожимая руку, даря цветы, улыбаясь или просто встречаясь в сквере. Подъём головы, слова и пожатие руки (еще перед встречей на вершине) – это мелодия, которая может потом превратиться в лавину.

Поэтому мужчина всегда будет искать именно эту женщину, а быть ею может каждая. Если она хочет любви, как солнца, – нельзя жить в чужих определениях: они воспроизводят только ту картину, которую кто-то другой уже рисовал, пусть даже природа.

Уметь проявлять о свои чувства и постоянно дополнять их каким-нибудь штрихом – это то, что дано женщине.

Мужчина инстинктивно понимает, ЧТО он получает, и стремится принести ей в подарок мир, который и сам получает от нее взамен. Он хочет быть благодарным ей, и он должен быть благодарным. Если они оба поняли прозвучавшую мелодию, то картина ими создана и, к сожалению, закончена. Может быть много картин, но художников всегда будет двое, и никто не знает, когда закончится последняя картина, но одно точно: ваша галерея будет наполнена самыми прекрасными произведениями, сделанными из ваших собственных переживаний. Галерея, которая вам никогда не наскучит.

Родиться с многообразием чувств, жить с ним и уйти на покой – самое прекрасное, что ты когда-то смог получить.

Мы живем в самое прекрасное время, потому что нам доступна вся информация, или все то, что было сделано до нас, когда человек искал и творил то, что давалось ему духом и честью, когда создавались каноны Прекрасного и потом разрушались новыми направлениями. Перед нами блюда на любой вкус, и каждый рецепт совершенен. Это и античность, и эпоха Возрождения, поэзия разных стран и культур – самое лучшее у вас на столе.

Есть ли необходимость знать всё, что было создано, для того чтобы потом приступить к своему полотну? Может быть, да, а может, и нет. Скорее нет, чем да, – все зависит от вашего желания увидеть.

«Помню ли я стихи А.С.Пушкина?» – я отвечу честно: «Нет». «Считаю ли я его великим поэтом?» – я скажу да, потому что я помню, и во мне это осталось:

Я ни в одной картине (называю картиной стихи) не нашел такой концентрации мелодии и нежности, и той хрупкости в понимании чувств и женщины, как в этих строках, а их надо было сложить.

Великий Шекспир дал понятие страсти в наивысшем ее проявлении, но мне запомнилось и вызвало восторг то, что хотело услышать сердце, это слова из «Гамлета»: «Я мог бы жить в ореховой скорлупе и считать себя обладателем бесконечного пространства». Возможно ли это? И я отвечу «да».

Когда ты любишь, то тебе принадлежит весь мир, потому что ты поднимаешься на самую высокую вершину. Многие пытаются жаловаться на безответность чувств или на то, что они были кем-то покинуты. С любой вершины надо спускаться, можно и падать, но не забывать радости того, что ты был на вершине. Ты же был на вершине! Не забывай этого, не забывай дороги, если ты помнишь, к чему ты шел.

Итак, чувства требуют своей расшифровки, своих символов, своего знака и отношения, то есть дороги до цели. Все дело в том, какова дорога, запомнишь ли ты ее как долгую, но прекрасную, или как тяжкий путь (но тогда это не любовь и не страсть), потому что любая тяжесть преодоления делает достижение вершины только более желанным.

Потребуется достаточно продолжительное время, прежде чем появится понимание того, что необходимо «окрасить» этот путь, что дорога к цели покрыта не только камнями, но и цветами, что они наполнят сосуд, называемый сердцем, постепенно, по мере познания и преодоления, чтобы ты почувствовал сладость напитка, когда пригубишь его. Как бы ни был прекрасен кувшин, главное – его содержимое.

Много пишется и говорится о времени, о том, что деньги стали целью, а их получение – смыслом жизни. Глупое утверждение, потому что мы пришли нагими и уйдем нагими, не испытывая радости. Это всего лишь стремление возвыситься одного над другим, или постоянный бег в никуда.

Много красивых женщин, но нет женщины, которую ты мог бы понять, глядя на нее. И она почувствовала бы тебя, когда ты читал ей стихи, плохие стихи, ни о чем… или о том, что тебе хорошо с ней.