Людмила Шаткова - Карта сердца (сборник)

Сложив руки за спину,
Ходит по-деловому туда-сюда.
Тук-тук, тук-тук.
Такое гордое, заправское.
Течет кровь или слюна размеренно.
Всегда.
Вдруг как сожмет кулаки, как даст!
Ба-бах! Ба-бах!
Трещит грудина моя по швам,
Боль адская, нечем дышать,
Во рту пересохло.
Вздох, вздох. Вздох!
Уймись, бестолочь, мешок из мышц!
Успокойся и не боли.
Ты-дых, ты-дых. Ты-дых, ты-дых.
Я понимаю, прошу лишь:
Любовь терпи, не разрываясь.
И наступает тишь.

Руки хотят что-то сделать.
Тянутся, комкают небо.
Солнце сквозь пальцы проделось,
Я задыхаюсь от гнева.

Руки хотят что-то сделать.
С силой кулак я сжимаю:
Кровь заструилась, запела.
Значит, еще я живая.

Руки хотят это сделать.
Мозга послушные куклы.
Сердце во мне не сгорело,
Искры любви не потухли!

Руки хотят это сделать:
Шею твою обвивают,
Давят сильнее и смело:
Руки тебя убивают.

Кружится голова. Вновь все не так.
Будто в мире чужом срисовала с холста
Я саму себя.
Ностальгия по времени, где было то,
Это. Да, Боже мой, много чего!
Лишь события Бытия.

Легкие полны осколками боли,
Будто бы из стекла.
Счастлива я была с тобой ли?
Суженым нарекла.
А в брошенном мною сказочном доме
Бродит без слез душа.
Все у нее хорошо там, кроме
Дыр в спине от ножа.

Эти бурлящие горы небесные
Нагромоздились в преддверии хаоса.
Вот лоскуты от когда-то чудесного
Великолепного алого паруса.

Этот грохочущий, странный, пугающий
Буйный поток, повсеместно сверкающий!
Молний букеты для грешной земли,
Тонет в воде, все равно – на мели!

В мелкие клочья и щепки растают
Наши намеки на цивилизацию.
Верить ли жизни теперь? Я не знаю.
Может быть, стоит в реинкарнацию.

Твои поцелуи на моих губах
Становятся лимонного вкуса и цвета.
Качаешь меня на сильных руках
Из осени в зиму, из весны в лето.
Но катится бисер, порою, соленый.
Пытаюсь уснуть. Бесполезно – боюсь.
Страх подбирается мерзкий и темный.
Множеством граней его уколюсь.
В мире с запахом спящего леса
Я закрываю глаза без сил.
Я превращаюсь в злую принцессу…
Кто ее править просил?

Гонит ветер сегодня по небу отару
Белоснежных и серых кудрявых овец.
Вновь деревья горят живописным
пожаром,
Скоро этому чуду наступит конец…

Облетает листва лоскутами уныло,
Покрывает всю землю цветастым
ковром.
Каждый год вспоминаю, как все это
было,
Сколько раз полыхал желто-красным
огнем
Мой единственный, чудный, природный
мой – дом.

Вспоминаю из детства такие картины:
Косяки журавлей. Моросили дожди.
Детство тоже казалось мне
длинным-предлинным,
А теперь, оглянувшись, шепчу:
«Подожди…»

В этой черной и вязкой пропасти
Затеряешься навсегда.
Будешь ранен стеклянной тонкостью —
Шрамов бежевых череда.

Все запахнет вокруг больничностью,
Ты захочешь в обратный путь,
Но другой прорастаешь личностью,
Все былое теперь забудь.

Ты старался, но все-таки выскользнул,
Не заметил, не уследил,
Как рожденные чувства выплеснул
И в капкан моих глаз угодил.

Лето хоронит свои прелести.
Ты одеваешь футболку
Не первой свежести,
Выходишь во двор.

Мало знакомых, друзей, товарищей.
Сегодня – вчерашнее твое пожарище.
А сам ты вор.

И никто не знает, куда направляешься,
Где маешься, страдаешь, каешься.
Что уже вынесен приговор.

Берешь книгу (словно не враг себе),
Читаешь ее на бегу,
Или же при ходьбе.
Расширяешь сознание и кругозор.

Завтра все то же: футболка, подъезд,
У очередной подруги – однопалочный
тест…
Позор. Позор.

Я не успела заметить, когда обернулся
пленительным.
Когда из горячего превратился в мое
горячительное.
Но вижу: страдаешь ты манией,
а также величием.
И существуешь ради всего
повелительного.
Я подхожу с полным к тебе безразличием,
Не делая выражения тела
многозначительного.
Нет во вселенной ничего более
мучительного,
Чем сразу понять, что будет в главе
заключительной.