У самого синего моря
Круглы кренделя историй.
И страсти взбухают на белом песке,
Как в школьном мирке — Пирке.
У самого синего моря
Нет победителей в споре.
Смывает прибой языком воды
И этих, и тех следы…
«Я хочу быть рядом с тобой…»
Я хочу быть рядом с тобой.
И на этом магните
Наши дети и наши свободы.
Я хочу быть рядом с тобой.
На терпения нити,
Как баранки, нанизаны годы.
Я хочу быть рядом с тобой.
Но мучительны тихие
Наши уступки,
И иллюзий скорлупки
На берег выносит прибой…
Я хочу быть рядом с тобой.
Я хочу быть рядом с тобой.
Время смотрит несыто,
Обещая большие невзгоды.
Я хочу быть рядом с тобой.
Эта нежность добыта
Трудом, как руда из породы.
Я хочу быть рядом с тобой.
Кто легко позавидует —
Скоро осудит.
Хеппи-энда не будет,
Вам сказочник скажет любой.
Я хочу быть рядом с тобой…
«Я хочу быть рядом с тобой» —
Станет эхом однажды.
Только память останется дрожью.
Я хочу быть рядом с тобой.
Между дружбой и жаждой —
Непросто решить, что дороже.
Я хочу быть рядом с тобой.
На любом полушарии,
Там, где печали короче,
Делай всё, что захочешь,
С нелепой своею судьбой!..
Я хочу быть рядом с тобой.
Пробки.
Условий скобки.
Душа в коробке,
Вражда в глазах…
Нервы
И напряженье.
И всё движенье —
На тормозах.
Частный,
Кривой, но честный,
Мой путь напрасный,
Сумбур в душе…
Красный,
Конечно, красный
На светофоре.
Опять клише…
Выйти
И хлопнуть дверью,
И бросить келью,
Сачок судьбы.
Войте,
Вы злы, как звери.
Я всё сумею,
Решиться бы…
Стар ты.
Никчемны старты,
Желанья стёрты,
С собой раздор…
Жёлтый,
Куда б ни шёл ты,
Тревожно жёлтый
Твой светофор.
Рыжий,
Я вечно рыжий,
Как чижик-пыжик,
Как Шапокляк.
Ближе
Гудят бесстыже,
Но едет всё же
Мой саркофаг.
Бунт мой
Неутолённый,
Мой шторм солёный,
Фантазий плод…
Хватит.
Пока зелёный
На светофоре,
Пора вперёд.
Часть II
Дороги нестрогий бог
«Ничто не проходит мимо…»
Ничто не проходит мимо.
А только насквозь, навылет.
Нескладна картина мира,
И пазл сложить не выйдет.
Лишь боль и любовь — со мною.
И войны, и смерть, и старость.
И дудочки голос Ноев,
Зовущий забыть усталость.
В сиротстве разъездов праздных
В долину взгляну со склона:
Мы — дети кварталов разных
Огромного Вавилона.
Излишне прозрачной коже
Удобно под слоем грима.
Всё мимо идёт. И всё же
Ничто не проходит мимо.
Античная ваза, рисунок изящен и тонок.
Суровая Спарта, две тысячи до Рождества.
Наивные греки. Видны под летящим хитоном
Лишённые эроса признаки их естества.
Атлеты курчавы, и правилен профиль точёный.
Литые тела повторяют полёт колесниц.
Нежна обожжённая глина, оранжево-чёрным
Горит терракотовый контур коней и возниц.
Мы так же на амфоре тёплой танцуем по кромке,
Где в стиле Матисса стилом нанесён силуэт.
Сплетаем телами орнамент, тревожный и ломкий,
Скрывая в шкафу улетевших столетий скелет…
Античная ваза, обводы круглы и пологи.
Кифара в руке у гречанки, ведущей дитя.
Мы с ней не похожи ничуть.
Но далёкие боги
Нас так же и судят нестрого, и любят шутя.
Когда с одной стороны Гудзон,
С другой стороны восток.
Стекает небо за горизонт,
И лиц розовеет сок.
Марионеток идёт толпа,
Кофейный стакан в руке,
Из люков уличных жирный пар
Уносит муссон к реке…
Когда с одной стороны Гудзон,
С другой стороны восток.
Здесь одиночества сладок сон,
Победы глоток жесток.
Тебе споёт у метро пророк,
Что всё-таки Бог велик,
Когда осветит бетонный блок
Стекла многотонный блик.
Вольётся точкой твоё окно,
Как пиксель, в его экран.
Внизу — грохочущих улиц дно
И хрупкий подъёмный кран,
Бессонный остров, в любой сезон
Похожий на лепесток…
Когда с одной стороны Гудзон,
С другой стороны восток.
Камня кружево, лета крошево,
Окна стрельчатые легки…
Нет ни будущего, ни прошлого,
Лишь минутного мотыльки.
Читать дальше