Светлана Менделева - По одну сторону горизонта

Лишь ягод капли до фонарей
Алеют в сумерках. Барбарис
Творит японскую акварель:
Под тонкой кисточкой — пурпур брызг.
И обжигает озноба боль
В одежду замкнутые тела
Перетекающим в голубой
Цветом воронова крыла…

Гарсиа Маркес пишет мужскую прозу,
Под сигарету молча смакует фразу.
Жизнь кровоточит, точит свою репризу.
А он слова вытаскивает, как занозу.

Гарсиа Маркес бродит по интернету
Чуть отрешённо, будто по интернату.
И без усилий держит такую ноту,
Что в нашем трёпе ей и сравненья нету.

Гарсиа Маркес птиц загоняет в клетки.
Он полагает, птичьи печали кратки.
Но мысли чётки в нём, и слова, как чётки.
И очень странным считают его соседки.

Гарсиа Маркес держится чуть в сторонке.
Мир, как в воронке, крутится на пластинке.
Проходят мимо тучи, вожди и танки,
И остаются капли дождя на плёнке…

Жизнь в синем цвете, в ультрамарине,
Игра со спектром.
Слиянье с лесом, родство со зверем,
Единство с ветром.

Бег осторожен, прыжок внезапен,
Сомненья лишни,
И кровь густая красива в ране,
Как сок от вишни…

Походка ланья, повадка птичья,
Порода лисья.
Атласна кожа, врастают косы
В кору и листья…

Сюжет наивен, герой приятен,
Крута мультяшка.
И весь сценарий ничуть не хуже,
Чем «Чебурашка».

Утро щурит глаза,
Вылезая из мятой постели.
Тело тянет назад,
И смеётся в подушку душа.
Всё, что злило вчера,
Побледнело за дымкой пастели.
И натура с утра
Чуть растрёпанна, но хороша.

На глазури стола
Только яблоко летнего цвета.
Подгоняя дела,
Маршируют часы на стене.
Отыграли давно
Воробьи на параде рассвета.
И залит тишиной
Натюрморт на моём полотне.

Время ловит кураж,
Режиссёрские пробуя трюки.
И январь, как мираж,
Искривляется на вираже.
Но, качаясь в метро
Под мотив неизбежной разлуки,
Я с улыбкой Пьеро
Новый март предвкушаю уже.

Воздух пахнет войной.
Пасторали давно постарели.
Мы не спорим с волной,
Удержаться пытаясь на ней.
За холодным окном
Снегопад в голубой акварели.
Мягкость полутонов
Нашу жизнь отражает верней.

Чёрно-белая страна —
Зимний двор, многоэтажка.
Грязь в подъезде, гололёд,
Серый с дырами сугроб,
Но под ним — уже весна.
И вперёд глядеть не страшно!..
И мимозу продаёт
Тётка бойкая в метро.

Чёрно-белая страна,
Грабли острые гордыни,
Грустных песен бубенцы,
Леденцы холодных дней…
Но в любые времена
В ней мы были молодыми,
И, вертлявые птенцы,
Мы взрослели вместе с ней.

Чёрно-белая страна,
Перечёркнутая красным.
На груди её горят
И рубины, и кресты.
Из открытого окна
Звуки музыки напрасны.
Правят праздничный парад
Дети вечной мерзлоты.

Чёрно-белая страна,
Там похмельный леший бродит,
И русалка на ветвях
Синегуба и стара…
Там бездарна ложь без дна
От Володи до Володи,
И бессмертен только страх
От Ивана до Петра…

Мы с тобой живём по одну сторону горизонта
И сиротство прячем под маской своей улыбки.
Мы молитвы шепчем и строки того же зонга
И почти что верим в подобия призрак зыбкий.

Так немного людей, видящих те же оттенки,
И так много людей, с которыми просто мило.
Мы с тобой живём по разные стороны стенки.
Улыбнёмся друг другу и дальше живём — мимо.

Прорастает душа сквозь нас, как веснушки на коже.
И приметы её без рентгена видны и зонда.
Непохожесть чертит морщины на лбу.
И всё же
Мы с тобой живём по одну сторону горизонта.

Сфотографируйте фотографа!..
Он вечно ходит без портрета,
Творец прохладного апокрифа
К живой мозаике сюжета.

Он тих и прячется за камеру.
Он сух и держится учтиво.
А мы беспечно бродим по миру
Под голым дулом объектива…

Спектакля фабула пронзительна.
Но, заключая время в раму,
Он остаётся только зрителем,
Со стороны смотрящим драму.

Пусть объектив к нему оглянется.
А то мелькнёт одно столетье,
И всё, что от него останется, —
Портреты наши в интернете.