Коллектив авторов Поэзия, песни - Городские песни, баллады, романсы

«Осыпаются пышные розы» - грустная по содержанию (предсмертный монолог, переходящий в изображение предстоящих похорон) песня. Однако при каждом обращении к «дорогой» или при назывании ее действий (особенно в мужском коллективе) добавляется одно слово, и оно обращает драматичность ситуации в свою противоположность. Вот картина прощания:

В русле обозначенного свойства и конечные припевки, зафиксированные от певицы В. Кочубаровой. Исполненные под гармонь грустные, даже скорбные по содержанию песни (проводы в солдаты - «Последний нонешний денечек», страдания покинутой возлюбленным девушки, готовой к самоубийству, - «Я вспомню глазки голубые» и т.п.), она завершается словами:

Старинная русская народная песня не знала рифмы как обязательной нормы. Исходные тексты для городских песен, как правило, рифмуют две смежные или вторую и четвертую строки четверостишья. О том, что новые для народной песни ритмика (силлабо-тоническая) и рифмовка в какой-то мере стали предпочтительнее, свидетельствуют такие факты. Многие сочинявшиеся поэтами первой половины XIXв. под «народную» песни без рифм не стали народными. Из поэмы Некрасова «Кому на Руси жить хорошо», написанной народным стихом, ни один отрывок не запели, а ряд других стихов («Огородник», «Похороны», «Тройка» и др.), сочиненных по правилам литературного стихосложения, восприняли как песни. В народном репертуаре были очень популярны ямщицкая песня «Степь Моздокская» и баллада «Ванька-ключник»; первую песню переработал И.3. Суриков («Степь да степь кругом»), вторую - В.В. Крестовский. Обе авторские песни, сохранившие старую сюжетную канву, но преобразованные в новом, литературном стиле, постепенно вытеснили собственно народные песни. Известно, что А.С. Пушкин написал в народном стиле песню о Степане Разине и персидской княжне. Однако в устное бытование вошла другая песня («Из-за острова на стрежень»), сочиненная на основе того же предания о Разине Д.Н. Садовниковым. Сказанное не означает, будто новые, авторские, тексты оставались в устном бытовании неизмененными.

И все же нельзя сказать, что городская песня очень дорожит рифмой. Безразличие к ней, сложившееся в течение столетий, сказалось и в новой песне. Из десятка записей песни «У меня под окном расцветает сирень» едва нашелся один («У меня под окном») с «нормальной» рифмой в конце второй и четвертой строк третьего куплета: поскорее-горячее. В большинстве вариантов этой песни, причем из разных областей, третья строфа упорно отказывается от рифмы (во 2-й и 4-й строках) и поется так:

В данном случае рифма утрачена в одном четверостишии. Немало записей, причем неплохих, где рифма потеряна во многих куплетах. В песне «Когда мне было лет шестнадцать» три строфы подряд (из восьми) лишены рифмы. И это в среде исполнителей не осознается как дефект.

Возможно, потеря рифмы обусловлена особенностями исполнителя песен. Иногда в них повторяются при пении не только две последние строки куплета, но и каждые две строки. Четверостишием оказываются только две строки (повторенные), а рифма в конце следующих двух строк отдаляется и не осознается как элемент, связующий их с первыми двумя. Ослабление связи между первыми и вторыми полустишиями влечет потерю и самих полустиший. Ряд печатаемых вариантов, хотя в них от четверостиший остались лишь двустишия (или добавились новые), едва ли следует считать ущербными.

Городская песня, осваивая литературные формы стихосложения, с одной стороны, и наследуя логику художественного мышления народной песни - с другой, в определенной степени разрушила и то, и другое, создавая при этом качественно новое явление народной культуры. Разрушение-восстановление - постоянный для фольклора процесс. Произведение забывается-припоминается, искажается бестолковыми певцами или рассказчиками - по-новому воспроизводится талантливыми исполнителями; на более крупных временных отрезках происходит разрушение-восстановление и рождение новых жанров.