Алексей Букалов - «Берег дальный». Из зарубежной Пушкинианы

Со второй половины XVIII века восточная, в том числе «арапская», тема прочно вошла в литературный и культурный быт обеих русских столиц. Африканская экзотика становилась модой, распространенным орнаментом во многих произведениях изобразительного и декоративно-прикладного искусства того времени, как привозимых из-за рубежа, так и принадлежавших кисти и резцу отечественных художников и скульпторов. Они украшали «арапский» зал Эрмитажа, гостиные и кабинеты многих дворцов Петербурга и Москвы. Вспомним, например, выставленный в Третьяковской галерее известный конный портрет императрицы Елизаветы Петровны с арапчонком работы Г.-Х. Гроота (1743). Примерно к тому же времени относится серия чрезвычайно выразительных фигур «Негры», изготовленных на императорском фарфоровом заводе в Петербурге (ныне хранятся в Русском музее). Назовем также портрет Екатерины I с арапчонком работы Ивана Адольского, скульптуру Б.К. Растрелли «Анна Иоанновна с арапчонком». В этом же ряду стоит и миниатюра на золотой табакерке: женщина в легкой одежде, повергающая темного воина-галла. (Эта табакерка была подарена Петром Первым А.П. Ганнибалу и хранилась в семье его потомков до 1918 года [100] См.: Фейнберг И.Л . Цит. соч. С. 17–18. .)

Традиции эти были живы в пушкинское время в среде русского дворянства. «От скуки я взяла с собой арапку-девку да собачку», – говорит старая московская барыня Хлестова в грибоедовской комедии «Горе от ума». Она же дает портрет своей черной невольницы:

Между прочим, арапка-девка попала в Россию из Африки тем же «маршрутом», что и маленький арап Ибрагим. Об этом свидетельствуют слова Хлестовой:

Попутно выясняется, что Загорецкий «двоих арáпченков на ярмонке достал».

Рассказывая о Москве своего детства (в «Путешествии из Москвы в Петербург», 1833–1835 гг.), Пушкин вспоминает богатого чудака, который «на запятки четырехместных саней поставит человек пять арапов, егерей и скороходов и цугом тащится по летней мостовой» (XI, 246).

Однажды в письме к П.А. Вяземскому Пушкин дал настоящую словарную справку, уточняющую различие в употреблении слов «араб» и «арап»: « Араб (женского р. не имеет), житель или уроженец Аравии, аравитянин. Караван был разграблен степными арабами. Арап , женск. арапка , так обыкновенно называют негров и мулатов. Дворцовые арапы, негры, служащие во дворце. Он выезжает с тремя нарядными арапами…» (XVI, 208).

Сам же Пушкин в своем творчестве очень точно различал применение этих понятий, употребляя слова арап (всего 52 раза) и негр (15 раз) как синонимы, соответствующие слову африканец [102] См.: Левашов Е.А . Словарная справка Пушкина. Временник Пушкинской комиссии. 1975. Л., 1979. С. 110–117. Назначение этой лексической справки неизвестно. Высказывается предположение, что она могла служить комментарием к «Арапу Петра Великого» (см.: Переписка А.С. Пушкина. Т. I. М., 1952. С. 327, примечание М.И. Гиллельсона). .

Начиная «Записки П.В. Нащокина» (1830 год), Пушкин приводит детские воспоминания своего друга: «На дворе собирается огромный обоз – крыльцо усеяно народом – гусарами, егерями, ливрейными лакеями, карликами, арапами, отставными майорами в старинных мундирах и проч.» (XI, 189) [103] Не в этих ли строках объяснение пушкинских слов в письме П.В. Нащокину от 1 июня 1831 года: «…Опять бы завелись и арапы, и карлики, и сотерн и пр.». . И далее: «Вслед тянулись кареты <���…> За ними ехала длинная решетчатая фура с дураками, арапами, карлами, всего 13 человек» (XI 190) Еще подробность: «В числе приближенных к отцу моему два лица достойны особого внимания: дурак Иван Степаныч и арапка Мария» (ХI, 191).

Занося в Таble-talk свои разговоры с Н.К. Загряжской, Пушкин записывает и ее рассказ об арапе Нарциссе при дворе Петра III (ХII, 177).

А вот извещение об отъезде из столицы в «Санкт-Петербургских ведомостях», типичное для начала XIX века: «Действительная камергерша Ольга Александровна Жеребцова с дочерью ее Елизаветой Александровной и племянницей девицей Катериной Ивановной; при них польской нации девица Роза Немчевичева, немецкой нации скороход Фердинанд Ранфельд, арап Иван Кочанин и крепостной человек Никифор Яковлев» [104] Санкт-Петербургские ведомости, 26 февраля 1801 г. . Арап, хоть и тоже невольник, но в табели о рангах стоит выше крепостного…