Елена Заславская - Год войны

Все поставлю я на кон,

Ради мира, ради солнца,

Что зашло за террикон.

На главной баррикаде

В белой балаклаве

Он глядит на Смерть.

А она-то вся при параде,

Рот в крови, как в помаде,

Говорит ему: «Иди ко мне.

Как же я тебя любить буду,

Целовать буду, миловать буду,

Уведу тебя я отсюда,

И как звать тебя, позабудут.

Апостель моя в ковылях,

А постель моя вся в росе,

Уложу на нее я тебя,

Позабудешь и ты обо всех».

Но пока стоит мой солдат,

Хоть и взят врагом на прицел.

Он со Смертью глаза в глаза,

И в расширенных зрачках его свет.

Жив он, жив —

Главная новость.

— Жив он, жив —

Повторяю на все лады

И голос

Разливается солнцем,

Отступает ожиданье беды.

— Жив он, жив —

Повторяют губы.

Жив он, жив. —

Долгожданный миг

Под ногами цветут незабудки,

В небе ласточки и стрижи.

И становится мне заметно,

Как весенний распахнут мир,

Как он нежен, и как он смертен,

И как он прекрасен, когда ты жив.

Эти русские мальчики не меняются:

Война, революция, «русская рулетка».

Умереть, пока не успел состариться,

В девятнадцатом, двадцатом,

Двадцать первом веке.

Эти русские девочки не меняются:

Жена декабриста, сестра милосердия.

Любить и спасать,

Пока сердце в груди трепыхается,

В девятнадцатом, двадцатом,

Двадцать первом веке.

Ты же мой русский мальчик:

Война, ополчение, умереть за Отечество.

Ничегоне меняется,

Ничего не меняется.

Бесы скачут,

А ангелы ждут на пороге вечности.

Я твоя русская девочка:

Красный крест, белый бинт, чистый спирт.

В мясорубке расчеловечивания

Будет щит тебе

Из моих молитв.

А весна наступает. Цветущие яблони

Поют о жизни, презревшей тлен,

Так, будто они — православные,

Русские и после молитвы встают с колен.

Нас разделяют границы.

Линия фронта. Линия жизни.

Мы будем друг другу сниться,

Это все, что осталось нам ныне.

Я ничего не забыла...

Но снова — в который раз —

Обрывается связь мобильная,

Остается сердечная связь.

Ни прощения, ни отмщения,

Только боль распинает грудь,

Не осталось путей сообщения,

Только Млечный Путь.

И по звездам, что в небе светятся,

Через взорванные мосты

Я лечу к тебе, чтобы встретиться

У взятой тобой высоты.

Бывает, горе выходит горлом,

Бывает, горе выходит громко:

И бабьим воем,

И жутким воплем,

И детским криком,

И волчьим рыком.

Бывает, горе выходит тихо:

Глубоким выдохом,

Легким всхлипом,

Бывает горе и не выходит,

А затаится, птенцов выводит.

Глядят глаза, будто две воронки,

Знать, вместо сердца внутри вороненок.

Он подрастет, его крылья окрепнут,

Откроешь настежь грудную клетку:

Лети, узнай необъятность простора...

Как пусто стало в душе без горя.

Петя, Петя, Петруха,

Вон солдат, пуля в брюхо,

А из брюха требуха,

А из брюха потроха,

Будет плакать мамка

За своим Иванком,

Кинут в ров под Славянском:

Отвоевал, отмаялся.

Ирядом с этим адом

Торгуют шоколадом.

Только бы не в плен.

Один патрон в обойме.

Сим-карта за щекой,

Давно взведен курок.

Семь бед — один ответ.

Один не воин в поле,

Но есть еще лимонка

Впрок.

Скажи мне, жизнь, ответь,

Колечко мне подходит?

Не в пору рассуждать,

Чеку сорвать скорей...

Моя невеста Смерть

Ко мне сама подходит,

И гости собрались,

Пусть грянет фейерверк!

Ночной звонок... какие будут вести?

Твой голос долетел через войну и смерть,

Я замерла над пропастью разверстой,

Ты говоришь, что вниз нельзя смотреть,

Там демоны отмщенья сбились в стаи,

Один коснулся твоего лица,

И жадными кровавыми устами,

Они впиваются в солдатские сердца,

Там ангелы-хранители на страже,

И твой с раздробленным в ночных боях крылом,

Уже не белый, черный весь от сажи,

Неотличим от демона давно.

Есть путь один над этой бездной муки,

Надежды нить натягивает жизнь,

Как тетиву невидимого лука,

Нас, словно стрелы, направляя ввысь.

И стала Война