Фарид Аттар - Логика птиц

Когда один суфий стирал одежду,
то тучи очерняли весь белый свет.
Но вот однажды одежда его испачкалась полностью,
а облако лишь переполнялось сотней сочувствий.
Едва за ошнаном [275] Мылкое средство для стирки. суфий направился в лавку,
как облако вдруг разразилось дождём.
«О облако, зачем ты явилось? — мужчина воскликнул. —
Уходи, ибо изюм нужен мне.
Тайком куплю я изюм.
Зачем ты пришло, не ошнан же мне нужен!
До каких пор можно ошнан сыпать в землю из-за тебя! [276] Помимо очевидного значения, есть также и персидская поговорка. Бросать ошнан в землю — заниматься бесполезным делом.
И мыло, и тебя уже я забыл».

«О ты, славная! Скажи мне, — говорила другая, —
чему мог бы я радоваться в путешествии?
Если скажешь, поменьше волноваться буду,
подросту я чуть-чуть для этой поездки.
Расти надо человеку для далекого пути,
дабы, странствуя, не сворачивал он с дороги.
Раз я не принят миром иным, до него я не вырос,
отгоню людей от себя несовершенством своим».

«Будь рад Ему, пока ты есть, — сказал Удод, —
и ото всех говорящих будешь свободен.
Раз душа твоя Ему радуется,
то радуй Им свою грустную душу.
Радость мужчины в двух мирах из-за него,
и вращающийся купол жив Им.
Так живи Его радостью,
вращайся, как вселенная, от Его радости.
Скажи, кто превыше Него? О ничтожный,
с кем ещё можно быть радостным даже на миг?!»

Жил некий безумец в горах,
проводил он с леопардами дни и ночи.
Иногда бывал он в таком состоянии,
что сойти мог с ума случайный прохожий.
Однажды двадцать дней был он в необычном состоянии [277] В оригинале в этом бейте трижды использовано хал. ,
его состояние содержало состояние восхищенного в преддверие.
Двадцать дней напролёт
он танцевал и всё повторял:
«Оба одиноки, нет толпы,
О! Лишь радость, и вообще никакой нет печали».
Разве умирает тот, у кого сердце — с Ним?
Дай ему сердце, Друг любит, когда Ему дают сердце.
Если от радости, что Он есть у тебя, сердце заболело твоё,
навсегда право на обычную смерть ты теряешь.

Плакал некий влюблённый, будучи при смерти.
«Отчего плачешь?» — спросили у него.
«Плачу как весеннее облако, — ответил он, —
ибо в этот час я не умираю униженно.
Если и плачу сейчас, то потому, что так нужно мне.
Разве умру я, если с Ним моё сердце?»
«Ну, если с Ним твоё сердце, — сказал его собеседник, —
прекрасной будет твоя смерть, когда ты уйдёшь».
«Тот, у кого сердце с Богом, — возразил тот, —
разве умрёт он? И смерти заслуживает?
Когда сердце даже на миг соединяется с Ним,
моя смерть представляется вообще невозможной».
Если на миг станешь обрадован этой тайной,
благородно за пределами мира окажешься.
Ставший в Его присутствии радостным
освобождён, исчезнув из существования.
Навсегда оставайся обрадован своим Другом,
дабы не остаться запертым, как все, в собственной коже.

«Уже семьдесят лет я рад и счастлив, —
произнёс некто из благородного рода, —
что мой Бог — прекрасен
и что есть у меня связь с Его божеством».
Пока ты занят розыском недостатков,
можешь ли радоваться красоте мира иного?
Да удастся ли вообще тебе при этом
мир иного заметить?
Сначала освободись от недостатков людей,
затем радуйся любви к полностью сокровенному.
Волос расщепишь, когда ищешь недостатки других,
а если спрошу тебя о твоих, ты — слепец.
Если ты ищешь недостатки в себе,
ты одобрен, хотя и много несовершенства в тебе.

Один пьяный совсем разум утратил,
выпивка его полностью опозорила.
Так много он выпил и вина, и осадка,
что во хмелю перепутал ноги с головой.
Некто трезвый над пьяницей сжалился,
взял и посадил его в мешок.
Когда он нёс его до дома,
встретился им на дороге ещё один пьяный,
и этот с каждым встречным
ругался и безобразничал.
Первый пьяный, сидя в мешке,
увидел второго, в тяжком его положении.
«О целомудренный, на пару бокалов поменьше бы надо, — сказал он, —
чтобы ходить свободно, как я».
Чужое состояние видел он, но своё — нет.
У нас у всех — подобное состояние, не лучше описанного.
Подмечаешь недостатки? Значит, ты — не влюблённый,
значит, любить тебе не дано.
Будь в тебе от любви даже маленький след,
достоинства находил бы ты в любых недостатках.