Древнеанглийская поэзия

В это лето [192]
Этельстан державный,
кольцедробитель,
и брат его, наследник,
Эдмунд [193], в битве
добыли славу
и честь всевечную
мечами в сечи
5
под Брунанбуром: [194]
рубили щитов ограду,
молота потомками [195]
ломали копья
Эадвинда [196]отпрыски,
как это видится
в их роде от предков,
ибо нередко недругов
привечали они мечами,
защищая жилище,
10
земли свои и золото,
и разили противника: [197]
сколько скоттов [198]
и морских скитальцев
обреченных пало –
поле темнело
от крови ратников
с утра, покуда,
восстав на востоке,
светило славное
15
скользило над землями,
светозарный светоч
бога небесного,
рубились благородные,
покуда не успокоились, –
скольких северных
мужей в сраженье
положили копейщики
на щиты, уставших,
и так же скоттов, [199]
20
сечей пресыщенных; [200]
косили уэссекцы,
конники исконные,
доколе не стемнело,
гоном гнали
врагов ненавистных,
беглых рубили,
сгубили многих
клинками камнеостренными; [201]
не отказывались и мерсии
25
пешие от рукопашной
с приспешниками Анлафа, [202]
прибывшими к берегу
по бурным водам,
себе на пагубу
подоспевшими к сече
на груди ладейной –
вождей же юных
пятеро пало
на поле брани,
30
клинками упокоенных,
и таких же семеро
ярлов Анлафа, [203]
и ярых мужей без счета,
моряков [204]и скоттов.
Кинулся в бегство
знатный норманн – [205]
нужда его понудила
на груди ладейной
без людей отчалить, –
35
конь морской [206]по водам
конунга уносит
по взморью мутному
мужа упасая;
так же и старый
пустился в бегство,
к северу кинулся
Константин державный, [207]
седой воеводитель;
40
не радость обрел он,
утратил родичей,
приспешники пали
на поле бранном,
сечей унесенные,
и сын потерян
в жестокой стычке –
сталь молодого
ратника изранила;
игрой копейной
45
не мог хитромыслый
муж похвастать, [208]
седой воеводитель,
ему же подобно Анлаф
рать истратил:
их не радовала, [209]
слабейших в битве,
работа бранная
на поле павших,
пенье копий,
50
стычка стягов,
сплетенье стали,
ошибка дружинная, [210]
когда в сраженье
они столкнулись
с сынами Эадверда.
Гвоздьями скрепленные
ладьи уносили
дротоносцев норманнов
через воды глубокие,
55
угрюмых, в Дюфлин [211]
по Дингес-морю,
плыли в Ирландии
корабли побежденных.
И братья собрались
в путь обратный,
державец с наследником,
и дружина с ними
к себе в Уэссекс,
победе радуясь;
60
на поле павших
лишь мрачноперый
черный ворон
клюет мертвечину
клювом остренным,
трупы терзает
угрюмокрылый
орел белохвостый,
войностервятник,
со зверем серым,
65
с волчиной из чащи. [212]
Не случалось большей
сечи доселе
на этой суше,
большего в битве
смертоубийства
клинками сверкающими,
как сказано мудрецами
в старых книгах, [213]
с тех пор, как с востока
70
англы и саксы
пришли на эту
землю из-за моря,
сразились с бриттами,
ратоборцами гордые
разбили валлийцев,
75
герои бесстрашные
этот край присвоили.

...вдребезги.
Сам он всадникам приказал
всех коней отпустить, [215]
спешно спешиться, –
уповали бы в рукопашной
молодые лишь на доблесть
да на доброе свое оружие.
5
Тут Оффы родич, [216]
воочию убедившись,
что труса не празднует
ратный начальник,
сам высоко
сокола любимого
пускал с руки,
и кинулся в сечу –
все узнали,
что знатный отпрыск
10
не бежит от сражения,
коль обнажил он лезвие.
И Эадрик тоже
этому следовал,
поспешая за вождем дружинным,
он держал, копейщик,
древо дрота –
не дрогнет воитель,
пока рука его
клинком широким
15
и щитом владеет,
он в том поклялся,
что в брань направится
поперед господина.
…Стал по уставу Бюрхтнот
ставить войска,
скал на коне, указывал
каждому воину,
кому какое мужу место,
а вместе наказывал,
20
чтобы щиты
наизготове держали
крепко в руках и прямо,
дабы страха не ведать;
когда же рать преграду
построил как должно,
там он спешился,
среди приспешников верных,
среди приближенных дружинников, [217]
живших в его доме.
25
Тут вестник викингов
выступил на берег,
пришел глашатай,
возвышая голос, [218]
слово грозное выкликивал
от мореплавателей,
вызывал войсководу этого,
над водами стоя:
"Был к тебе я послан
от корабельщиков многохрабрых
30
с таким приказом:
дай нам кольца
ради замирения;
разве не лучше вам
от напора копейного
откупиться данью,
чем в битве быть,
рубиться насмерть;
ратей тратить не стоит
ради сокровищ ваших;
35
мы же можем за выкуп
миром кончить,
когда согласен
ты, наиславный,
эту рать
отослать обратно
и дать мореходам
по нашей охоте,
денег отмерить
ради мира,
40
и тогда мы с данью
в море уйдем немедля,
на кораблях от земли отчалим
и с вами в согласье будем".
Бюрхтнот вскричал,
щит подъявши,
дротом ясеневым
тряс он яростный,
и такими словами отважный,
ему ответил:
45
"Понимаешь ты, бродяга моря,
о чем расшумелось это войско? –
вам не дань дадут,
но добрые копья,
дроты отравленные, [219]
издревне острия,
и в доспехах наших
пользы вам не будет.
Глашатай пришельцев,
спеши с вестью
50
обратно к своему народу,
пусть не радуются:
не бесчестный со своим ополченьем
здесь военачальник встал,
он биться не будет
на этой границе
за владенья Этельреда, [220]
государя нашего,
за людей и наделы, –
да падут проклятые
55
язычники [221]под грозою! –
и подумать зазорно,
чтобы вы с нашим выкупом
вышли отсюда без боя
и корабли свои увели,
когда от земли нашей
и без торга столько
отторгнуть успели.
Не добраться вам без крови
до сокровищ наших
60
прежде мира померимся
смертью в битве,
железом, лезвиями,
а согласья потом достигнем".
Там со щитами
он поставил воинов,
над рекой под его приказом
войска стояли,
и только протока
противников разлучала,
65
бурлил прилив
по следам отлива,
рукава заливая; [222]
ждали воины нетерпеливо
начало, когда ополченья
в мечи ударятся,
и толпились над Пантой,
ну уступая друг другу в славе,
саксы мужеством препоясанные,
и войско ясеневое; [223]
70
встали, но сталью
друг друга достать не могут,
разве стрелою резвой
срезать насмерть;
вода спадала;
ждали викинги – там немало
было корабельщиков,
битвы жаждущих.
Страж народа поволил,
брод охранять поставил
75
воина твердого –
он звался Вульфстан,
муж смелый,
наследник Кеолы,
подоспел он, – и первый
копейном рожном
враг сражен был на месте,
посмевший ступить на камне,
двое с Вульфстаном
воев было:
80
Маккус [224]и Эльфере,
одинаково храбрые,
там от потока
ни за что не попятятся,
но держат надежно
людей враждебных,
доколе копьями
и руками владеют;
тут смекнули недруги,
они узнали
85
страшную
стражу брода,
гости лихие
пошли на хитрость,
лишь бы малость
места им уступили,
через брод перебраться дале
рати на берег;
отвечал военачальник,
воскичился,
90
шире место пришельца
поспешил уступить,
восклицал
сын отца своего, Бюрхтельма,
над холодными водами –
воины слушали:
"Вам дорога открыта
через эти пороги,
вблизи нам пора сразиться,
а кто хозяином останется
95
на поле павших –
Господь укажет".
Стая волчья
стала переправляться,
войско викингов –
воды Панты их не пугали –
через потоки светлые со щитами
на восточный берег
вышли и вынесли
боевые доспехи;
100
Бюрхтнот же к бою
с ратоборцами изготовился,
сторожил кровожадных,
и сложить повелел,
собрать из щитов ограду, [225]
чтобы ратовать стойко
дружине в сраженье:
приближалась битва,
слава близилась,
время пришло
105
пасть избранникам израненным
на поле брани.
Вот взволновалось войско,
вороны кружат,
орел воспарил, стервятник,
крики на поле;
тут пустили стаю
копий, как сталь, каленых,
остреные древки,
дроты взлетали,
110
луки труждались, жала,
визжа, в щиты вонзались,
сшиблись дружины,
мужи гибли,
первые пали юноши
на поле ратном:
ранен Вульфмер – раньше времени
избрал он смертное ложе,
был он, племянник Бюрхтнота,
избит мечами,
115
сын сестрин
в сече изрублен;
на том же месте
возмездье викингам:
я слышал, что следом
славный Эадверд
так мечом изловчился,
что обреченный воин
пал к стопам его
от одного удара, –
120
за то государь
ему благодарностью
успел воздать среди поля,
спальнику верному.
Дружина в сраженье
держалась крепко,
отрадно ратникам
в страдном поле
спорить, кто первый
рожном копейным
125
достать успеет
соперника обреченного,
жизнь вынет воина;
лежали мертвые;
живые в битве не ослабели –
был им Бюрхтнот опорой:
звал он воинов
с головой окунуться в дело,
кликал их перед ликом данов
стяжать великую славу;
130
сам он двинулся в сечу,
меч подъявши
и щит для защиты,
ища противника,
войсковода отважный
воину вражьему шел навстречу –
зла, не блага,
они желали друг другу:
морестранник направил
с полдня копье остреное
135
и поранил, задел
вождя ратного, –
тот щитом прикрылся,
распласталось надвое древко,
ясень копейный,
вспять прянул,
и тут же неукротимый
пустил ответное,
горло гордому
врагу пронзило
140
смелым бойцом
умело нацеленное
жало прошило
шею ратнику, –
жизни лишил он
несокрушимого,
и сразу грозный
срезал второго,
грудь пронзил,
просквозил доспехи,
145
от плеча разошлась кольчуга,
торчал из сердца
дрот отравленный,
и возрадовался, рассмеялся
государь удачливый,
и благодарность Господу
воздал за страду денную,
от владыки ему дарованную.
Тут пускал с руки
стрекало ясеневое
150
ратник вражий,
и сразу
прободило оно господина,
воеводителя Этельредова;
с ним же юнец стоял,
ученик ратоборца;
новобранец браней
брал, не мешкая,
вырвал из воина
окровавленное жало,
155
Вульфмер юный,
Вульфстана отпрыск,
успел копейщик,
вспять отправил
копье, – вонзилось,
на землю рухнул
убийца вождя любимого,
было ему отмщенье;
но меченосец новый
к знатному приближался,
160
коваными кольцами
искал поживиться,
частой кольчугой,
мечом очеканенным;
Бюрхтнот не мешкая –
меч из ножен,
сверкнул широколезвым,
по железу ужарил;
но поздно: на помощь недругу
подоспел корабельщик,
165
отсек предплечье
изувечил раной, –
в землю вонзился
золотом изукрашенный
клинок его,
и не смог бы воитель
взяться – отказали руки; [226]
и сказал он такое слово,
властно седовласый [227]молвил,
зычным голосом одушевляя
170
дружинников, поспешили бы
вершить битвы;
не много прожить он смог бы,
ноги слабели;
на небеса высокие глянул…
…
"Благодарствую тебе,
государь народов,
за радости, мне дарованные
не раз в этой жизни;
175
и теперь я, господин вседобрый,
в помочи твоей нуждаюсь:
огради благодатью
дух мой отлетающий,
пусть душа моя
к тебе поспешает,
в твою обитель,
повелитель ангельский,
прими ее с миром,
и чтобы не смели
180
исчадья пучины адской
беспричинно вредить ей".
Тут зарубили его безбожные,
и обоих героев
на том же месте:
вместе с господином
Вульфмер и Эльфтнот,
два воина,
вблизи хозяина
пронзенные пали;
185
и спешили тогда из сшибки
все, кто страшился;
Одды отпрыски первыми
опрометью бежали:
Годрик негаданно
в горе вождя покинул,
того, кто бойка по-царски
жеребцами одаривал прежде,
и вскочил бесчестный
в седло военачальник,
190
верхами уходит –
это худшее дело! –
с братьями он бросил
бранное поле:
Годвине и Годвиг,
о гордости не радея,
спиной повернулись,
в лесную чащу бежали,
под сень дерев от сечи
спасенья ради,
195
больше их было, беглых,
чем подобало,
когда бы они о добром
дольше помнили,
о честях, какими часто
он привечал их. [228]
Верный Оффа ему, бывало,
говаривал,
когда с ближайшей дружиной
совет держал он:
200
чем, говорит, в реченьях
чаще они храбрятся,
тем в беде на тех людей
надежды меньше.
Так преставился
старый войсководитель
государя Этельреда:
увидали дружинники
все в этой сече,
что сильный кончился,
205
и в горе гордые
шагали воители,
мужи нестрашимые
спешили к бою,
хотели выбрать
из двух единое:
смерть на месте
или месть за любимого.
Кликал их славный
наследник Эльфрика, [229]
210
воин юный
звал в сражение,
молвил Эльфвине
мужественное слово:
"Часто кричали мы
за чашей меда,
славой на лавах
клялись-хвалились,
в тех застольях
стойкостью ратной
215
пускай же каждый
покажет свою отвагу,
я же поратую
за род мой древний, –
мы из мерсиев,
из семьи знаменитой:
прадед мой праведно
правил землялми,
в мире премудрый
муж Эальхельм;
220
да не услышу в людях
слов стыдных,
будто я бегал
от корабельщиков,
восвояси от рати ясеневой, [230]
когда, опоясанный смертью,
сгибнул воитель гордый –
это горе наивеличайшее! –
он по крови мне был сородич,
и по рати начальник".
225
С места, не мешкая,
возмездия ради
ринулся он недаром –
ударом лезвия
ранил морестранника:
среди брани ивикнг
замертво пал на землю.
И сказал им Оффа,
родичей и соратников
на драку одушевляя,
230
тряс он, яростный,
ясеневым дротом:
"Прав ты, Эльфвине,
храбрым словом
доблестно воителей пробуждая,
когда государь наш
пал на поле, –
теперь должны мы
друг друга
ободрять и драться
235
плечом к плечу,
доколе мечом владеет
рука, и доколе
копья не притупились,
острия годны.
Годрик трусливый,
Одды отпрыск,
продал нас в битве:
многим тогда помнилось
не наш ли военачальник
240
на знатном коне скачет
спиною к сече,
и в испуге распалось
в поле войско,
расшаталась щитов ограда,
но не пристало нам следовать
за слабейшим, людей подбившим
на бегство".
Леофсуну воскликнул,
липовый поднял
245
щит для защиты
и так обещал он:
"Честью своей ручаюсь,
не чаю уйти отсюда,
но, пяди не уступая,
вспять не двинусь,
местью воздам за смерть
вождя и вместе друга.
Стыд мне, коль станут у Стурмере
стойкие воины
250
словом меня бесславить,
услышав, как друг мой сгибнул,
а я без вождя
пятился к дому,
бегал от битвы;
убит я буду
железом, лезвием".
И полез он, яростный,
в гущу врагов,
гибели не страшась.
255
Тогда же Дуннере,
простолюдин, воскликнул, [231]
тряс он дротом,
среди рати взывая,
всех в этой сече
просил за Бюрхтнота:
"Тот не отступит,
кто мстить задумал,
и жизни не жалко
за дружиноводителя".
260
и спешили дружинники,
о жизни своей не заботясь,
в битве ратоборцы
бились насмерть,
свирепели копейщики,
и о помощи молили Господа,
чтобы воздать, как должно,
за дружиноводителя,
и враги его
чтобы погибли.
265
За них же прилежно
и заложник ратовал, [232]
из нортумбрийцев
знатного рода,
этот Эскферт,
Эглафа отпрыск,
прочь не пустился
из потехи бранной,
но мечет, не мешкая,
меткое жало,
270
то по щиту,
а то и в тело,
раз по разу
дразнит, ранит,
колет, доколе
рукой владеет.
Там де еще остался
статный Эадвеард,
рьяный и разъяренный,
в брани он похвалялся
275
не уступать ни пяди,
где пал наилучший,
от боя не бегать,
но биться насмерть:
рушил щит-ограду,
ратовал с недругом,
воздал морским бродягам
за вождя кольцеподателя,
местью за смерть,
и с мертвыми лег он;
280
так же Этерик:
этот знатный,
ратник рьяный,
брат Сибюрхта,
не на жизнь сражался;
и дружинники многие
копья в щиты вгоняли,
оборонялись храбро;
сшибались щитов ободья,
битва страшную пела
285
песнь доспехов;
успел ударить
Оффа морескитальца –
враг скатился наземь,
но и родичу Гада [233]
могила досталась:
Скоро Оффа
был заколот в стычке,
но, что обещал дружинник,
то и свершил он:
290
он хвалился
клялся кольцеподателю,
или с радостью рядом
в ограду въедут,
живые в жилище,
или полягут
на бранном поле,
от ран погибнут, –
пал он, подданный,
подле войсководы;
295
щиты грохотали,
одолевали морескитальцы,
сечей разгоряченные;
часто копье вонзалось
в обреченное чрево;
вскочил тогда Вистан,
Турстана потомок,
и стал он биться
и в гуще погибельной
троих врагов сразил он,
300
и пал сын Вигельма
рядом с викингами.
Встреча суровая;
крепко в сече
держалась дружина;
мужи валились,
ранами изнуренные;
трупы валялись;
Освальд и Эадвольд
в это время
305
рать ободряли,
браться, оба
звали родичей
вперед на сечу,
в жестокой стычке
стойки да будут,
клинки да не дрогнут
в руках у сильных;
Бюрхтвольд молвил,
щит подымая,
310
тряс он, яростный,
дротом ясеневым,
ратник старый
учил соратников:
"Духом владейте,
доблестью укрепитесь,
сила иссякла –
сердцем мужайтесь; [234]
вот он, вождя наш,
повергнут наземь,
315
во прахе лежит добрейший;
да будет проклят навечно,
кто из бранной потехи
утечь задумал;
я стар, но из стычки
не стану бегать,
лучше, думаю, лягу,
на ложе смерти
рядом с господином,
с вождем любимым".
320
Других же, Годрик,
сын Этельгара,
увлекал за собою,
пуская копья,
метал смертоносные
дроты в викингов,
войско вел он,
был во главе он,
разил, покуда
не пал на землю –
325
врага этот Годрик
не испугался в битве! ...