П Юшков - О том, как Нил всю деревню заразил (быль в стихах)

Кузнеца Вавилы дочь:
Попрошу ее помочь
Нам, в паскудном деле этом,
Иль указом, иль советом».

«Слышь, сосед, Касьян то наш,
— Вот подика не уважь!
Бородою зря не трес
Взял, да дохтура привез.
Не иначе — будет смотр…»
говорил Антону Петр.

На поляне собран сход.
Всяк стремится быть вперед:
Давят так — ну стой и плачь;
Держит речь приезжий врач.
«Так-то, братцы, за два дня
Осмотрел деревню я…
Чуть не все болезнью той,
Что народ зовет «дурной»
Друг от друга заразились!..»
«Мы, конешно, не учились!
— Перебил его Ипат,—
Но вот люди говорят,
Что та хворь лишь тех разит,
Кто со всякой бабой спит.

Ну а, как у Фомки, Гришки:
Ведь они еще парнишки?
Иль Кузьмовна? Ей под сто…
Нет, товарищ, тут не то!
Не иначе кто-то «сглазу»
Напустил на нас заразу!»

«Это Нил, собачий сын!»
захрипел кривой Мартын.

«Он и он, никто иной…»
пронеслося над толпой.

«То и нет его нигде!
словно пень сидит в избе».

«Волоки его на сход
Поморочил он народ!»
«Так, ведут!»
«Как лист трясется!»
Все равно ведь отопрется».

«У, проклятый хулиган!
Дай в загорб ему Иван!»

«Тише, братцы!» — крикнул врач.
«Брось ты, дядя, не чудачь.

Постыдись на сходе драться:
Надо прежде разобраться,
Кто на деле виноват,
А потом уж бить в набат.
Я ведь тоже не дремал От Касьяна все узнал!»
— «Ну, заткни, ребята, глотки!
Эй вы, бабы, вот трещотки!
Подавись ты там, Сысой,
Чо орешь, как кот весной!»

«Где и как ты заразился?»
К Нилу доктор обратился.

— «Эх, ребятушки, простите!
Бейте после, коль хотите
Нет таиться больше сил…»
начал громко бедный Нил.

— «Хмель ведь, хмель всему виною,
Было дело, уж не скрою…
Навернув бутылок пару,
Шел я в праздник по бульвару…
Тут случись одна девица,
Кто такая, что за птица?!
Ну, не знаю и не знал,
Только я с ней ночевал!

Через три неделировно,
Где, сказать то неудобно,
Вижу язвапоявилась.
Не болела, не зудилась…

— Мы в казармах малость знали,
Нам ведь лекции читали,
Что де есть болезнь одна
И коварна и страшна,
Что у ней вот то начало.
Сколько раз уж я бывало
В околодок направлялся,
Ну да как-то все стеснялся…
Как на грех побывка тут.
Глядь, той язвочке капут:
Подживает по краям
И решил я ехать к вам.

— Но в дороге — вот поди:
Появились те угри.
Что тут делать? Воротиться?!
А заставят, как лечиться:
Пропадет побывка зря…
Ну, а если у меня,
Сыпь с простуды, иль с устатка.
И решил я для порядка
Осторожным дома быть,
Чтоб кого не заразить.

Пусть сведет мне руки, ноги,
Гром прихлопнет средь дороги:
Жил все время средь родни,
А чтоб к девкам ни-ни-ни!

— И как в город воротился,
То к врачу тотчас явился.
Он… он… сифилис признал,
Тут я больше не зевал.
И, собравши все терпенье,
Вплоть до роспуска леченье
Аккуратно принимал.

— И сказал врач напослед,
Что болезни больше нет.
Вот и все — судите сами,
Чем виновен перед Вами…»

«Как же так, не он, так кто же?!
Брешет, пес, видать по роже,
Ну да мы не дураки…»
загалдели мужики.

— «Нет, друзья, не лгал вам Нил!
Врач их твердо перебил.
Все пошло, скажу без шутки.
От девицы проститутки:
Нил сношенье с ней имел
И, конечно, заболел.
— Ну, а дальше — в двух словах.
Жил он отпуск, как монах,
Из избы не выходил,
А о том и позабыл,
Что не только половой
Но и также бытовой
путь заразы существует:
— Кто больного поцелует,
Из стакана с ним напьется,
Полотенцем оботрется,
В бане моется порой
с ним вехоткою одной,
Иль из общей ест посуды,

То не «сглазу», не с простуды,
Не от воздуха дурного,
А от этого больного
(Все равно и от больной),
С его гноем иль слюной,
Через маленькую ранку
Иль царапинку из‘янку,
Незаметную для глаза,
Проникает та зараза.