Зинаида Миркина: Хождение по водам

Ты вновь в глаза мои глядишь.
О, нарастающая тишь!
О, затихающая мощь –
Священный час сосновых рощ.
Проникновенный Божий взгляд,
Вместивший внутрь и рай, и ад.
Во взгляде этом я тону.
Ведь ад, вмещённый в глубину,
Уже не ад, а то, чем был
Пока вовне не выходил, –
Единый всё объявший свет,
В котором муки нет как нет.

О, этот долгий Божий взгляд!
В закате горный гребень.
Бог на земле всегда распят,
Но вечно жив на небе.
Горит на небе Божий глаз,
Тот, что вовек не дремлет,
А тихо входит внутрь нас,
Пронизывая землю.

Есть взгляд… о, тот последний взгляд,
Который прорезает ад!
Вся Божья мощь, как мира ось,
Проходит через смерть насквозь.
О, нож луча на склоне дня,
Вонзись и воскреси меня!

Тебе так надо новизны,
А рядом только три сосны,
Всё тот же самый древний лес
Да широта немых небес.
Ты нового найти не мог, –
Ну да, всё тот же в сердце Бог,
Но чтоб добраться до Него,
Не хватит века твоего.
Не хватит сотен тысяч лет,
Чтоб исчерпать всё тот же свет.

Закатным светом сосны залиты,
И прямо здесь, а не в загробьи где-то
Присутствуешь в закатном свете ты, –
Да, это ты, иль я не вижу света.
О, как мне надо рук, и губ, и глаз!
Но у Творца миров свои законы.
Я вижу свет. И я вот здесь, сейчас
С тобой встречаюсь в сердце потрясённом.

У Бога нету никаких примет,
Но вот следов Господних очень много.
Нам надо научиться видеть свет,
Чтоб наконец узнать живого Бога.
И – ни усилий наших, ни труда.
Какой покой живёт в иконных лицах…
Ударит свет о сердце, и тогда
Узнаешь ты, как этот мир творится.

О, благовещенье рассвета! –
Всей жизни новое начало.
Свет нарастал. А, может, это
Душа живая нарастала?
Купалась в собственном прибое,
Пространство духом чистым полня,
И, становясь самой собою,
Была ликующим безмолвьем.

Над лесом – огненная нить…
Какие силы приказали
Мне неумолчно говорить
За этот лес, за эти дали?
В огне – земли немой края.
Огонь – над леса чёрной тушью.
И Он молчит, молчит, а я
А я кричу вам прямо в души.
Не повернувши головы,
Смотря в разлив огня над крышей,
Кричу немолчно, чтобы вы
Смогли безмолвие услышать.

А солнце подымалось не спеша,
Лес покрывая лёгкой позолотой,
Чтобы могла поспеть за ним душа
Входить в свои дремотные темноты.
За светом вслед, в клубящуюся тьму,
В густой клубок, слежавшийся так плотно…
И, наконец, открыв себя саму,
Предстать пред Богом и промолвить: вот я.

Как ты очнёшься за порогом?
Как ты предстанешь перед Богом,
Когда заслоны все спадут,
Когда – ни суток, ни минут?
Не как-нибудь потом – сейчас
Господь с тебя не сводит глаз,
И никаких укрытий нет –
Есть только нестерпимый свет.

А, может, дело только в этом,
В одном – задача вся моя,
Чтоб, бросив всё, следить за светом
Тем, уходящим за края.
За тем огнём, что, догорая,
Так углубляет неба гладь,
Что можно с ним, дойдя до края,
Свою бескрайность увидать…

Царство Твоё не от мира сего,
Царство Твоё – в глубине моего.
Царство Твоё затонуло во мне
На сокровенном невидимом дне.
Но только там, в сокровенности той,
Жизни источник, рудник золотой.
И лишь оттуда, из тайны сюда
Тянутся в нашу юдоль провода.
Было мгновенье – текущий в них ток
Тяжесть природы земной пересёк.
В пересечении вспыхнул на миг
Всю темноту озаряющий Лик.
Вспыхнул на миг – и сокрылся из глаз,
Жгучей печатью впечатавшись в нас.

Есть время собиранья света,
Когда Создатель взгляд свой сузил,
И всё разбросанное где-то
Стянулось вдруг в единый узел.
И мысль внезапная пронзает,
О том, что мир наш не покинут,
Что ничего не исчезает –
Всё соберётся воедино.
Что чуждой силе, чуждой власти
Сейчас поставлены пределы
И всё разъятое на части
Становится единым целым.