Александр - Стиг-знаменосец

У сыновей могучая стать,
Оба в отца точь-в-точь.
Каждый хочет свадьбу сыграть,
Взять королевскую дочь.

Хельмер Камп покидает дом,
Велит седлать коня.
«В Упсалу [17] Упсала — город в Швеции. Одно время был резиденцией шведских королей. я поскачу верхом,
Никто не догонит меня».

Ангельфюр покидает дом,
Садится в седло у порога.
«В Упсалу я поскачу верхом,
Да так, что треснет дорога».

У замковой двери оба сошлись,
Накинули мех на плечи
И вверх по лестнице поднялись,
В уме приготовив речи.

Хельмер Камп сказал королю,
Стоя возле стола:
«Отдать мне дочь я тебя молю,
Она, как жизнь, мила».

Ангельфюр прорычал, как в бою,
С мечом обнаженным в руке:
«Отдай королевство и дочь твою,
А сам уезжай налегке».

Король ответил женихам:
«Не так у нас ведется.
Тому из вас я дочь отдам,
Кто по сердцу ей придется».

«Спасибо, отец, что отвел беду.
Мне Ангельфюр не нужен.
За Хельмера Кампа я пойду,
Он будет добрым мужем».

Воскликнул в гневе Ангельфюр:
«Не стоило и стараться!
Я ухожу, но только, чур,
Я с братом хочу подраться».

Старый Альф в тот час отдыхал,
Но встал в тревоге с постели.
Из Одерскера он услыхал:
Мечи сыновей зазвенели.

Погнал он рыжего коня
Вдогонку за сыновьями,
Туда, где мечи сшибались, звеня,
Где кровь лилась ручьями.

«Мой Хельмер Камп, мой сын родной,
Не можешь сдержать ты вздоха.
Скажи: отчего твой меч стальной
Разит врага так плохо?»

«Я восемь ран получил таких,
Что близок мой конец.
Будь у меня одна из них,
И то я не жилец».

Вырвал Альф, хоть был он и стар,
Дуб — да с корнями вместе,
На Ангельфюра обрушил удар
И уложил на месте.

«Лежи, Ангельфюр, мой старший сын,
Суд совершил я свято.
Не пожалел ты моих седин,
Убил невинного брата».
А буря идет
по белым пескам на север.

Я у фиорда знаю лес,
Зеленый и густой.
Там липы встали до небес,
Стеной стоят крутой.

Там липы встали до небес,
И в их укромной сени
Охотнику наперерез
Проносятся олени.

Зовет глухарка глухарят,
Свистят дрозды украдкой,
И золотой запрятан клад
У лани под лопаткой.

Охотится Нилус в густом лесу,
А сердце досада гложет.
Гоняет он лань в лесном мысу
И все поймать не может.
Девицу парень покорил.

Он петли ставил на тропках глухих,
Где лань легко ступала,
Но чуткая лань обходила их,
В ловушку не попала.

Три долгих дня не мог он никак
Мяса добыть к обеду,
И наконец голодных собак
Пустил по свежему следу.

Уже собакам лань видна
И стая озверела,
Но соколом обернулась она,
На липу высокую села.

Чуть Нилус взялся за топор,
Хозяин леса явился,
Копье наставил он в упор,
Чтоб Нилус остановился.

«Когда ты острым топором
Хоть раз по дереву хватишь,
За дерзость твою, убей меня гром,
Ты головой заплатишь».

«Позволь мне дерево срубить,
За дерево буду в ответе,
Но, если я лань не могу добыть,
Мне лучше не жить на свете».

«Таким молодцам грешно унывать.
С добычей, Нилус, будешь.
Дай соколу грудь твою поклевать,
И ты его добудешь».

Сокол Нильсу слетел на грудь,
Клюнул, запел, зацокал.
Нильс не успел и глазом моргнуть —
Девицей сделался сокол.

Цвет ее платья был ярко-ал,
Прекрасней девиц не бывало.
Тут ее Нилус на руки взял,
И вот что она рассказала:

«Я в доме отца среди бела дня
Перебирала розы.
Косилась мачеха на меня
И бормотала угрозы.

Она колдовских взяла корешков,
И по ее желанью
Служанки мои превратились в волков,
А я обернулась ланью.

Волки с меня не спускали глаз.
Промедли ты самую малость —
Никто бы меня от волков не спас,
Живьем бы я им досталась».