Зинаида Миркина - Нескончаемая встреча

Есть все, но больше нет меня.
А радость, точно сноп огня;
А радость, радость, как пожар,
Как будто дан мне высший дар,
Как будто бы, сгорев дотла,
Я новую звезду зажгла,
И рядом вовсе не скала,
А Феникс расплескал крыла.

Жизнь после смерти – это жизнь
Но только не в себе, а в Боге.
То ли оборваны дороги,
То ль все пути в один слились…
– Ау!.. – немолкнущая весть
Всего пространства, всех столетий Душе.
И вся душа ответит
Свое «Ау! Я – вот! Я есть!»

Один простор в другой глядится,
И ширь сама собой полна.
А чайка, маленькая птица,
Причем она? Зачем она?

Когда она валы морские
И горы вдруг пересечет,
Как бы соединит стихии
Мгновенный трепетный полет.

И кажется, – одно усилье,
И тайная связалась нить.
И сердцу нужны только крылья,
Чтоб жизнь и смерть соединить.

Те крылья ангелов, которым
Ничто столетья и просторы.
Лишь миг один, лишь взмах крыла,
И – все, что есть, душа нашла.

Гора подернута туманом,
И этот дым и синева, —
Как нежность древнего титана,
Как ласка стихнувшего льва.
А сердце… сердцу что-то снится…
– Когда утихнут боль и гнев,
Когда весь мир преобразится
И рядом с агнцем ляжет лев…

А Бог лицо от мира спрятал,
Как смысл, сокрытый между строк.
Шумело море глуховато,
Шуршали волны о песок.

Еще чуть-чуть, еще немного, —
Вздохнет, расправит крылья тишь,
И ты расслышишь шепот Бога,
И, может статься, разглядишь
Его…

Когда последнюю полоску
Зари досмотришь, то видны
Края иные – мир не плоский, —
Есть измеренье глубины
У мира, – тайного богатства
Неисчерпаемый запас.
И есть душе куда деваться,
Когда последний взгляд погас.

А розы вянут… Неужели
Коснется лепестков живых
Смерть? Может, просто не успели
Глаза заметить вечность их?
А, может, Божья Благодать
Благоухающим виденьем
На незаметное мгновенье
Пришла, чтоб в Вечность нас зазвать?

Люблю… – Ни слова, только взгляд
Без глаза. На меня глядят
Три розы. Больше ничего.
И просят взгляда моего.
И только. А в придачу – всей
Любви и всей души моей.

Нам приготовлено спасенье
Под этой шелестящей сенью,
В пронзенной светом гущине,
В сем возвышеньи, погруженьи,
В сем беспрестанном расплетеньи
Всех слов, сцепившихся во мне, —
Всего, что я за жизнь узнала.

Здесь начинается сначала
Все то, что кончилось в груди —
И жизнь и молодость и сила.
Так ничего не уходило?
Так все, что хоть когда-то было,
И в самом деле впереди?
И надо лишь – из тесных комнат
Вот в эту тихую огромность,
Под этот все хранящий свод!..
О, блудные, больные дети,
Нас с корнем вырывает ветер
Из нас самих. Но всех нас ждет
Так неустанно, так бессрочно,
Так терпеливо этот отчий
Блаженный кров…

О вы, весенние мои
Неугомонные ручьи!
Листвы новорожденной шелк
И тайный голос тех, кто смолк,
Кто не имеет больше слов, —
Всех тех, чей не доходит зов,
Чей миру незаметен взгляд,
Хотя они глядят, глядят…

Лишь вы, лишенные всего,
Так ждете взгляда моего,
Как будто бы для бытия
Вам всем нужна одна лишь я.

О, несмолкающая весть
Тех неимущих; тех, кто есть
И только.
Без лица, без глаз,
Без тел, живущие меж нас,
И воздвигающие нам
Нерукотворный этот храм.

О, Господи, как он высок!
Храм без камней и без досок
Тот, что поставлен на крови
И сложен из одной любви!

Любовь! Любовь! Так вот что вас
Переполняет каждый час,
Горит и жжется в глубине
И пробивается ко мне
Пахучей зеленью травы! —
Ведь это вы, ведь это вы,
Лишенные в стране иной
Всего, всего, кроме одной
Любви!
И – мой мгновенный свет —
Моя любовь – любви в ответ,
Моя попытка эту гладь
Небес собою поддержать…