Array Антология - В начале всех миров

Ну вот и снова и опять,
А я уже решила – «будет».
По колесу, ни дать ни взять,
Блуждаем в лабиринтах судеб.
Так сложно лица угадать,
Всего мгновение поймать,
На то мы есть всего лишь люди.
Друг друга трудно понимать,
Так не понятно, что же будет.
И остается только ждать,
Ах, да, еще и верить в чудо!

Я соки чувств раскушала давно,
Но выделить из вкуса не сумела
Оттенков, послевкусий и сортов —
Не понимает скованное тело.
Я на палитре смешиваю чувства,
В мазок добавив каплю чернослива
И персик с нектарином сладким – густо.
Уходит вдаль куда-то перспектива.

Муза творения – с узеньким личиком,
Тыковка – клинышком, вся угловатая,
Ночью интимной и инфантильной
Входит фрегатом, как тень странноватая.

Смотрит в глаза мне немного задумчиво,
Остро заточенный схватив карандаш,
Мысли фильтрует в листик оборванный, —
Чтоб отделить очевидную фальшь.

Домик кирпичный строю словечками —
Буква, тире, запятая и точка,
Голову мутят противоречия…
Малость подумав, – рождается строчка.

Первый кирпичик положен по правилам:
За существительным вслед – прилагательное,
Встрял между ними горластый глагол,
Вместо наречья самостоятельного.

Ночь инфантильная в доме построенном,
Собрана в столбик со звуком ударным.
Тлеет в зубах у нее папироска и
Кофе остывший вопросом коварным

Спать не дает, хоть убей.

Старый-новый год заходил вчера.
Я за ним бегом, глаз продрав с утра.
Не зажглась пока Млечная Звезда, —
И куда идти за Звездой, куда?
Снежный день пуржит. Я – одна, балда
Говорю с собой и не слышу – ДА,
А вокруг орут матом провода.

Рой снежных мух бегом от фонаря,
Чтоб крылья не обжечь неонным светом,
Вдоль мерзлых переулков втихаря
Стелился светло-кремовым паркетом,

Назавтра перекрыв движенье шин
И быстрый шаг опаздывавших ног,—
То Января закупоренный Джинн
Вдруг из бутылки вырвался, как дог,

И кинулся неведомо куда,
А вслед за ним растерянный хозяин —
На босу ногу, в сланцах, как всегда,
Бежал от дома до седых окраин.

А рой метельной взбалмошной пурги,
Как бешеный кобель по переулкам
Носился, высунув язык тайги,
И к лапам липла снега штукатурка.

Я вся пристыла к черному окну.
Метельный стан хребтом Альпийских горок
На привязи цепной держал волну —
Тонул неслышно полусонный дворик,
И тишь зимы дышала из-за шторок.

Андрей – поэт-авантюрист,
Артист и страстный активист.
Оставил в памяти слова!
От них больная голова —
Светлей, и длиньше рукава.

Стихам Андрея вторит день.
И с губ, – как сваренный пельмень,
Целительный напиток слов
Глотаю я из-под коров.
И день становится лилов.

И воздух чище и теплей!
Свисают серьги с тополей,
И полной грудью дышит май!
Минут на десять ожил рай.
От строк Андрея блещет край.

И я примазалась к стихам.
Молчи и слушай, и вздыхай! —
Пока читаю громко вслух.
В глазах моих цветет лопух
И одуванчиковый пух!

С ветрами майских перемен
Танцует страстная Кармен —
Под ритм Андреевских стихов!
Приятным запахом духов —
Повеяло. И со всех ног
Ковром из мыслей липнет мох.

По перетоптанной дороге в шубейке старой
Шагает седенький прохожий, в руках – гитара.
Поет житейские романсы. Синеют пальцы,
А он, прикрыв глаза от страсти, не ждет оваций.

Его поющая натура пылает жаром,
И дух пацанский неуемный под стать гитаре —
Не ищет теплого местечка. Под стылым взглядом
Бегущего назад с оглядкой. Тот при параде,
С довольной мордой неподъемной, колбаски-пальцы,
А вместо сердца – лишь подстежка ассоциаций.
Спиной прижавшись к изгородью, поет гитара,
Ей пальцы длинные живые – родная пара.