Михаил Марголис - Путь Горыныча [Авторизованная биография Гарика Сукачева]

«Перезвоны», которые, по гариковской задумке, могли называться и «Красные тетрадки» (поскольку большую часть своих текстов он записывает в тетради такого цвета), однозначно выглядели продолжением истории «Праздника» и «Фронтового альбома». В пластинку вошли четыре песни из только что показанного по ТВ сериала «Курсанты», снятого по автобиографической повести Петра Тодоровского. Гарик в «Курсантах» значился композитором, а продюсером сериала являлся Валерий Тодоровский. Если бы альбом выпустил не Сукачев, а почти любой другой российский исполнитель, проект наверняка сочли бы конъюнктурным, ибо релиз его вышел в год 60-летия окончания Второй мировой войны. Но, как и в случае с «Праздником», только жгучие ненавистники Горыныча (а таких еще надо поискать) могли заподозрить главного «неприкасаемого» в расчетливости. Для Гарика это был жест уважения к Тодоровскому-старшему и просто развитие ретроспективной темы, в которую он тогда глубоко погрузился. Помимо композиций из саундтрека к «Курсантам» он включил в «Перезвоны» пару своих интерпретаций песен Булата Окуджавы (в частности, «Госпожу удачу» из «Белого солнца пустыни»), пару вещей Владимира Высоцкого («самого гениального носителя российского массового сознания» – по мнению Игоря) и одну забавную а-ля шансонную тему, «написанную за три минуты», – «Коля-огонек». Этот «Коля» достойно вписался в галерею гариковских песенных персонажей, многие из которых уже упоминались в данной книге. «По радио, в «хронике происшествий», я услышал историю о смелой уборщице туалета, помешавшей вору отнять мобильник у посетителя заведения, в котором она трудилась. Бдительная старушка, заметив, что происходит, свистком призвала местного дежурного милиционера, и он задержал, как оказалось, известного рецидивиста по кличке Коля-огонек. Меня этот сюжет дико рассмешил, и я написал о нем песню. Обычно, если мне попадаются на радио песни из нашего репертуара, я переключаюсь на другую волну. Но «Колю» послушать люблю. Я совершенно не думаю в такой момент, что сам эту вещь и сочинил. Мне просто нравится образ этого чувака».

Появившаяся вслед за «Перезвонами» пластинка «Третья чаша», как теперь известно, стала последним «номерным» студийным альбомом «Неприкасаемых», хотя группа проработала с Гариком аж до 2013 года. «Третью чашу» презентовали 15 ноября 2005-го в многотысячном столичном спорткомплексе «Олимпийский» в рамках бурного празднования десятилетия «Неприкасаемых». На сцену вместе с юбилярами выходило столько знаменитых дружественных коллег, что могло показаться, Горыныч хочет устроить акцию «Все это рок-н-ролл-2». Андрей Макаревич, Вадим Самойлов, Александр Ф. Скляр, «Чайф», Сергей Галанин, Сергей Воронов, Пелагея и… группировка «Ленинград». Появление Шнура в данный вечер было абсолютно оправданным и все же слегка неожиданным. Ведь относительно недавно Гарик говорил о своем разочаровании тем, как развивается шнуровский проект. Но вот он снова «жег» с Серегой. «Третья чаша» открывалась их совместным ритм-энд-блюзом «Оборотень с гитарой». Такого протестного и конкретного Горыныча не доводилось слышать даже в середине 80-х. В сочетании с органичным матерком и сатирическим даром Шнура песня приобретала убойную силу и азартность. В две глотки Гарик и Серега «рубили правду-матку»: «А мы хотели спросить: А как насчет свободы? А? А?»/Нам ответили: «Идите на хуй, уроды!»/Мы пытались кричать, что у нас есть права./Нам сказали: «У вас в кармане трава!»/Нам дадут восемь лет за какой-то косяк,/А у того, кто мне подкинул, всё будет ништяк./Он работает в Думе, он живёт на Канарах./Я на курортах Сибири загораю на нарах,/Но я еще не старый! Я – оборотень с гитарой!/Я еще не старый! Я – оборотень с гитарой!» И в концовке: «Этот новый порядок – вечный старый режим,/Чтоб очко размеренно делало жим жим-жим-жим-жим-жим-жим,/Но из нас не сделать казематную вошь/Но хоть бей, хоть режь – не наебёшь! Не наебёшь!»

Что бы ни говорил Горыныч когда-то о различии между ним и «Ленинградом», харизматически и энергетически они со Шнуром совпадали идеально (недаром и сегодня эти «перцы» общаются при любой встрече, как давние дружбаны). В дальнейшем Сергей кое-что изменил в подаче своего проекта, но в первую «ленинградскую» пятилетку его творчество не без оснований казалось переосмыслением и развитием того, что делали прежде «Бригада С» и отчасти «Неприкасаемые». Однажды Гарик попытался мне объяснить, почему он вновь проникся симпатией к Шнуру. «Я – не прекраснодушный человек и как-то врубаюсь в суть мироздания, в эту вселенскую справедливость. Все мои личные вопросы к Сереге закрыты, поскольку я понимаю – для чего и почему делается тот или иной авторский ход. Все мы в полной мере несвободны, все – заложники каких-то обстоятельств. Хотелось бы мне, чтобы Сережка продолжал ту линию, которая проявилась у него в теме «Мне бы в небо»? Уже неважно.