Ринат Валиуллин - Песни открытых форточек

– Весна,
что же вы так неуверенно,
медленно?
Люди страдают,
влюбляются,
порой безответно.
Неужели не жалко?
– Уверенность?
Что вы!
Для меня это смерти подобно,
тогда превращусь бесцеремонно
в лето.

– Вы как будто боитесь
обнажённой натуры —
слишком плавные линии
прикосновений,
объятий эскиз,
желаний набросок —
смелее,
ведь что-то разбужено,
вы же художник!
– Да, неплохо владею красками,
вы проницательны.
Я боюсь
растрогать,
поранить,
на сцене постели
вслед за телом
обнажённую душу.

– Хочу, чтобы ты принадлежал только мне.
– Я не могу тебе дать
чего сам не имею.
– Хочу на Канары,
валяться с тобой под белым снегом постели
в роскошном номере.
– Ты замёрзнешь.
– Хочу к тебе в мысли.
– Заблудишься.
– Хочу принадлежать только тебе.
– Вещи быстро стареют.
– Хочу любить всех людей.
– Они не оценят.
– Хочу шубу!
– Прозвучало как междометие,
обычно я такое не слышу.
– Хочу сегодня в кино
посмотреть картину.
– Лучше я тебе нарисую.
– Хочу быть собой.
– Это к зеркалу.
– Хочу тебя.
– Эту фразу надо было ставить первой.

– Почём сегодня тряпки любви?
– Вы о губах?
– Если они свежие,
я бы взял парочку.
– Вам для поцелуев
или так,
стереть пыль с лица?
– Понимаете,
не с кем вечерами поговорить,
мне – чтобы разговаривать.

– Как хорошо,
рядом с тобой я чувствую себя конём.
– Я не хотела бы чувствовать себя лошадью,
я могу быть доброй.
– Я тоже могу, но это порой мешает.
– Я могу с тобой вечно
об одном и том же.
– Вечность меня утомляет,
нужно дозировать.
– Я могу почистить картошку.
– Я могу откупорить сухое.
– Я могу с тобой быть откровенной,
но мне необходима уверенность.
– Уверенность – это скучно.
– Я могу к тебе переехать.
– Кажется, у тебя подгорает.
– Я могла бы тоже устроиться на работу.
– Я бы предпочёл не работать.
– Ради тебя я могу бросить курить.
– Тогда пить будет не с кем.
– Я могу тебе нарисовать наше будущее.
– Я могу купить тебе краски.
– Я могла бы дарить тебе радость.
– Я люблю подарки.
– Я могу на тебя надеяться?
– Ты же знаешь:
надежда умрёт когда-нибудь,
давай не будем о смерти,
пойду припаркую машину.
– Я чувствую, что можно быть ближе.
– Ближе всё занято,
поставлю у соседнего дома.
– Я могу пойти с тобой.
– Ты нужна здесь, на кухне,
ты не замечала как много мы можем,
но до сих пор не сделали.

Вам удовольствий с сахаром?
Блаженство —
это и есть сахар.
Сколько ложек в вашу чашку?
Восемь? И не размешивать,
и килограмм с собой?
Вы не боитесь передозировки?
Да и нету столько.
Вчера одна пришла за нежностью,
вы вот – за блаженством,
никто не хочет сердца,
а оно у меня свежее,
так и растрачиваетесь
по пустякам.

Она открыла окно
и заявила себе решительно:
«Сегодня я начну обязательно
жить по-другому, иначе».
Собрала старые облака отношений,
под ними лежало спокойное голубое небо,
и уже собиралась выйти их вытряхнуть,
как по дороге к двери
споткнулась,
чёрт, по всей квартире опять
он раскидал сомнения.

Я вижу, вы влюблены,
есть соответствующие документы,
виза
на вашу любовь
или вы её собираетесь контрабандой
пронести незаметно,
пересечь с ней границу?
У вас ничего не выйдет,
любовь принадлежит государству,
до посадки ещё уйма времени
постарайтесь как следует
разлюбить.
– Но как я успею,
вы же знаете процедуру всех отношений:
влюбиться, привыкнуть, возненавидеть
и после уже разлюбить,
если получится.
– Значит, влипли.
Разве вас не проинструктировали
ни о чём?
На курорте нельзя
так глубоко заныривать,
не понимаю,
где вы настолько быстро нашли любовь?
– Я не искала —
всё включено.

«Чем-то я на неё похожа», —
вертела она в руках розу,
копируя её стиль.
Ни запах,
ни форма,
ни цвет,
не тронули,
только то, кто её подарил.

– Порадуйся за меня!
Я влюбилась!
– Я радуюсь
изо всех сил!
Долго ещё?
– В смысле?
Хочется уже погрустить.