Наталья Галкина - Голос из хора - Стихи, поэмы

Чем нас утро ни томило, догорел рассвет дотла. Репетиция, мой милый, репетиция с утра. Действий будущих наметки, дней прикидка наугад, реплик сводки, реплик сплетки, мизансцены напрокат. Роли выучены дивно, маски розданы давно; восприятье раздвоив нам, полсюжета мне дано. Мир — театр, а мы миряне, мы актеры, мой родной; чуть глаза открыв, мы рани говорим свой текст входной... Я и рада бы собою забежать к тебе сама, но не ради нас с тобою сброшюрована зима. И не в нашу честь, мой сокол, этих весен ясен смех, это солнышко высоко, освещающее всех. Я с тобой помимо роли, событийности извне, всей старинной правдой боли как ножом по новизне. Я скажу — а ты не слушай; я ступлю — а ты не вслед; я люблю тебя как душу, о которой слуху нет. Ты — неназванное средство от забвенья и беды, эфемерное наследство сна на среду со среды. Яви яд цежу по капле, явь пестра, как Бешен луг. А к утру колоду краплю — на тебя гадать, мой друг! А потом оно приходит, это утречко без слез, и по сцене нас разводит — репетиция всерьез.

Сыграем пьесу, мой дружок, дай плащ поплоше;
Сыграем правду, мой дружок, чего уж проще?

Пора язык мне развязать, сказать: «Гад!» — гаду,
Пора о жизни рассказать как есть, как надо.

Ведь жить по совести легко и не готовясь,
Да, жить по совести легко, на то и совесть.

Сыграем правду, мой дружок, и мы герои, —
Пусть вспоминают, мой дружок, и нас с тобою.

Нехорошо у нас в дому, у нас неладно,
Нехорошо у нас тому, кому повадно.

Красиво жить не запретишь, на то и опыт,
И честно жить не запретишь, — а впрочем, могут...

Как птица и поэт поет — не как прикажут.
А ты меня достань-ка влёт, суфлер на страже!

Палили, били, как могли, вели, пороли;
Но и опять мы короли — на то и роли.

Сыграем правду поутру — и день займется,
Сыграем правду поутру — и нам зачтется!

Опять на сцене перерыв.
Опять поет, глаза прикрыв,
Актер с гитарой.
— По новой начал сочинять?
— Зачем? По старой. —
Прервался песенки мотив,
Опять на сцене перерыв,
А сцена настежь.
— Зачем с утра, дружок, поешь?
Ты, часом, голос не сорвешь?
— Зачем? На счастье ж! —
Поет он, звуки перекрыв
Кулис и улиц.
Опять на сцене перерыв,
А утро длится, как порыв,
И мы проснулись.
— Зачем ты тратишься с утра?
— Зачем? На то, брат, и игра!

«...перерыв... проторив... на тариф... мимо ив... перерыв... перелив... недолив... подарив... под орех...»

— Всех попрошу на свои места.
(«Золотые слова, маэстро.
Но если площадка моя занята,
Занимаю не свое место.
А если сосед решил встать за меня,
Что прикажете делать?
То ли драться, его тесня,
То ли снять штаны и бегать;
То ли ждать, пока надоест
Тем, кто нас гонит с наших же мест...»)
— Всех попрошу на свои места. —
А сцена пока пуста.
— Всех попрошу на свои места! —
Утро зачитывает нас с листа.

С кем ты воюешь?

Если б знать, с кем я воюю...

Но — люди, — те, кто против нас?

Ну, вряд ли...

Тени?

Цепь привидений — так точней — ряд
привидений...

Скажи, чего они хотят?

Я сам не знаю.

Быть может, власти?

Может быть, моя льняная.

Зачем им власть?

Чтоб чем-то быть. Ничто ревниво.

И только-то?

Но и взялись они ретиво.
Они готовы сеять смерть, пожать ее же.

Чтоб чем-то быть?

Представь себе, и это тоже.

Так это заговор теней?

Ничтожеств, что ли...
Пора вглядеться в пустоту в упор, до боли,
Пора понять, что гол король, чего б ни шил он;
Но мы одеты, Боже мой, но мы-то живы!
Мы во плоти! воплощены! мы суть сей соти!

Стоп, стоп, да там не те слова, дружочек, врете.
Елена, «заговор теней», Алина, снова!