Нина Кондратковская - Сердце-озеро

Закаты в багряной полуде
Над нами, как вечный рассвет.
В Магнитке не старятся люди
Под славною ношею лет.
Ты юность четырежды прожил,
Да все не исчерпан лимит —
Так душу твою растревожил
Тридцатых годов динамит.
И глубже морщинок сплетенье,
И выбелил темя куржак,
А все-таки держишь равненье
На чей-то размашистый шаг.
И, кажется, песня пропета,
Твоя отделилась ступень,
Но к цели уносит ракета
Тобой подготовленный день.
И время тебя не остудит,
И ноша годов — не беда.
В Магнитке не старятся люди —
Магнитка сама молода!

Весна в Магнитке необъятна —
Бурлит в году по триста дней.
Весна в Магнитке неприглядна:
И грязь жирней, и снег черней.
И дело вовсе не в потоках,
Не в первых градусах тепла,
А в сроках жестких и жестоких,
Покой сжигающих дотла,
В любви до белого каленья,
В седьмом поту сквозных работ
И в постоянном обновленье
Из часа в час, из года в год.
А тут, согласно расписанью,
Широко солнышком плеснув,
По всем законам мирозданья
Весна вторгается в весну.
И русы косы разметала,
И сочетала звонкий зов
Новорожденного металла
С венчальной песенкой скворцов.
И отрабатывает почерк
На каждой улице ручей,
И громче лопаются почки
В скупых ветвях карагачей.

Железа привкус, гарью опыленный,
И звон, и шип, и скрежета свербёж,
Язык ладони в вачеге паленой:
«Чуть-чуть правее!» «Майна!» И — «Хорош!»

Размах — былинный, раскаленный ветер,
И перебранки крупная картечь,
И мужество, и клинья междометий,
Забитые в разгневанную речь.

Все это называется — работа.
Все в целом — цех, завод, бригада, план.
От смены к смене и от пота к поту —
Святейшее с греховным пополам.

А в душевой — с души чугунный вес,
Как сажа с мыльной пеною сотрется:
Казалось, будто силушки в обрез,
Ан нет! Опять играет в жилах бес.
Уйдет усталость —
гордость остается.

Ветер сказывал сказы
Про вас и про нас.
Ему вторили скалы
Над речкой Миасс.
А та речка
Ухватистой горною силой
Золотинками слово
Наверх выносила.
А подголоски-погудочки
Вдоль озера Аргази
Камышовые дудочки
По всем плесам разнесли.
А башкир-гуртоправ
На реке Урале
Добрым сказам подыграл
На степном курае.
А под горой Магнитной
Люди славные
Эти сказы знаменито
Переплавили.
И пошли они звоном
Во все концы,
От мартенов и домен
Дворцам в венцы,
Паровозам в колеса,
Столбам в провода
Да по звездным плесам
Черт-те куда!..
А люди славные — с нами.
Каждый прост — и не прост:
Что ни сердце — то пламя,
Что ни слава —
До звезд!

Отжившие бараки — под бульдозер.
Стропила стонут. Ухают венцы.
Тут барка жизни прошлое выносит,
А время рубит жалкие концы.
Тут ребятня копается, как дома,
В судьбе отцовской, к памяти глуха:
Кровать и примус — в план металлолома,
В макулатуру — писем вороха.
Татарскую гармошку-однорядку,
Коптилку-лампу ржавую — пинком,
Клеенчатую общую тетрадку
И сундучок с поломанным замком —
В костер, в распыл, на ветер — все в порядке!
Клеенку вмял в суглинок самосвал…
А может быть, впервые в той тетрадке
Первостроитель имя написал,
Над буквами потея и сутулясь,
Не ведая, что за великий труд
Тем именем одну из лучших улиц,
Построив город, люди назовут?
Или в руке безусого героя,
Перемахнув отеческий предел,
На фотографиях Магнитостроя
Тот сундучок всю землю облетел?
А может, под лихую однорядку
Забытые эпохой мастера,
Как первый храм, поставили палатку
И освятили песней у костра?
И в прахе писем, пущенных на ветер,
Душа кричит, живет тепло руки
Того, кому к подножию бессмертья
Приносим слезы, память и венки…

В омуте розовом
Хлюпают лини,
Теплый пар над озером
Припушил огни.
Березняк у берега
Зореньке молчком
Кудри чешет бережно
Синим гребешком.
В эту пору летнюю
На ночной меже
Самое заветное
Теплится в душе,
Нежное и грустное,
Милое до слез…
Камышинка хрустнула,
Отозвался плес,
Вот и звезды-крапинки
Канули на дно.
А в поселке Краснинске
Крутится кино
И визжат транзисторы,
И пугают сов
Молодым неистовством
Странных голосов.
Импортными стилями
В дым оглушены,
Сколько упустили мы
Русской тишины!
Сколько огорошили,
Отпугнули дум,
Сколько нам хорошего
Не пришло на ум!