Array Антология - Тропинка в дивный сад

Я скажу тебе слово, которому нет назначенья,
кроме нежного-нежного-нежного-нежного сна,
бесконечного сна, бесконечного снега свеченья
невозможно-легко, словно первая в жизни весна.

Звенела ночь… В ушах метался шар,
на стенки черепа пугливо натыкаясь…
По комнатам, рассеянно шатаясь,
бродил кошмар.

Маячил бред… Не накреняя губ,
оцепленных метельной лихорадкой,
он чью-то тень высвечивал украдкой
и гнул дугу.

Потерян ключ… Настройщик удручен,
он слышит, что рояль звучит нечисто…
Но не в ответе за режим артиста
ничей поклон.

Боль моя!
Капризный ветер
гасит чувственные свечи
дружбы и тепла…

Свет не вечен,
снега плечи
окрыляет каждый вечер
боль моя…
…Пришла?

Она пришла – и я воскрес, не помня пытки
ее волос, ее небес, ее улыбки…

Она вошла – и я забыл, откуда родом
моя печаль, моя тоска, моя невзгода…

Она искала – и нашла, и ей не нужно
земного дня, земного сна, земного мужа…

Я все учел и все пойму, но только дайте
в полночный час при свете глаз сказать «Прощайте…»

Она не хочет уходить,
моя зима, моя находка…
Я как утопленная лодка
у снежной бури на груди!

И бесконечной чередой
взмывают волны – и стекают…
Но памяти не окликают
и не грозят уже бедой.

Как будто жизнь – уже прошла,
а смерть – еще не наступила:
пришла, погладила, спросила —
и усомнившись – отошла.

Не забегай, не убегай, не слушай ветра!
последним снегом дышит май, последним снегом…

Я не хочу, я не хотел такой свободы!
пуржит, пуржит над перекрестком непогода…

Ты поглотил мой срок, мой путь, апрельский ветер!
твоим порывом задохнусь, как первой встречей…

Не дай мне сдохнуть от тоски, погода мая!
я так желал ее руки, и так желаю…

Пойми, ветрюга, я не зверь, я весь из глины!
я не хочу таких потерь, бесполовинных…

Много
дней
и ночей
шел я
к тебе
навстречу —
не узнавая
прохожих,
не ведая
чисел
и лет.
Теперь
из моих
шагов
можно
сложить
к
о
л
о
к
о
л
ь
н
ю
—
и слушать,
как ты играешь
путь мой
без нот, наизусть.

что говоришь ты, Мона?
что поют твои руки?
твой неотступный взгляд
всегда в мою сторону светит,
где б ни стоял я молча,
картину твоей улыбки
в душе воскрешая…

Я томилась негаданной встречей,
озарившей миражную даль.
О мой путь – между снегом и вечностью
на поющих любви проводах…

Но туманным дождем, не нарочно
намокает полетность крыла.
То ли связь между нами нарушена,
то ли просто любовь умерла.

Этюд
полночный
изобильно
светел
тревожным
откровеньем муки
лика:
ах,
или
богом дан?
ах, или
ливень
еще не смолк,
танцуя на ветру?

Горит Октябрь любви воспоминаньем…
листочки, словно флаги на ветвях,
разбросаны с уходом второпях, —
любовью ль это? или любованьем?
Каким-то свежим вновь очарованьем
дохнул закат в березовых лучах —
так значит, праздник Солнца не зачах!
неистощимо леса дарованье…
Примолкли птицы, только крик сорок
пророчит теплым дням недолгий срок,
вещает снегопада приближенье;
растет запас моих цветных свечей,
готовится иное наважденье
в тумане дней и шорохе ночей.

В тумане дней и шорохе ночей
приходит к нам нежданная тревога
и словно пес, садится у порога,
скулит и воет – слезы из очей.
Я призову к тебе моих врачей,
пускай подлечат старенького дога,
а если будешь плакать слишком долго —
я приглашу знакомых палачей.
Мой верный пес, печаль моя земная,
не надо выть, твои невзгоды знаю,
взгляни: какая полная луна!
ни звука… Спит медведь, уснул ручей;
лишь тишина – пронзительно слышна
и чистый Голос, явственно Ничей.