Яна Солякова - Чувство летучести

Золотой, согревающий, радостный свет,
Утро доброе, жаркое солнце, привет,
Ты — на всю мою жизнь — благодарный ответ,
Без тебя и меня, получается — нет.

А ещё — ты безудержный ласковый дождь
По полям раскалённым — на жёлтую рожь,
И от грома — восторга щемящего дрожь,
Когда новую молнию с ужасом ждёшь…

Да… «Великий Квадрат не имеет углов»…
И бессмысленно слово такое, «любовь»…
Словно я из камней собираю цветок…
Словно углем рисую бурлящий поток…

Лишь тебе… Лишь тебе объяснить я смогу,
Как смешно танцевать босиком на снегу,
Когда радости тесно, и искры летят,
А на сердце — десятки пушистых котят!

Вот осталось от зимы два часа,
И Февраль уже собрал чемодан
И сидит, прикрыв устало глаза…
Может, плачет он, а, может быть — пьян…

А под снегом, в тишине, в темноте,
Оживают ото сна семена…
А над снегом разгулялась Метель —
Никому она уже не нужна…

Скоро полночь. Он продрогшей рукой
Проводнице предъявляет билет…
И — плацкарт, и — стук колёс, и — покой,
И — уехал. И — его больше нет…

А Метель ещё кружит да поёт,
Притворяется весёлой, лихой…
А на реках тёмный плавится лёд…
А Февраль уже совсем далеко…

Она брошена, чего уж скрывать!
Он не взял её с собой, не позвал.
Всё пытается она танцевать,
Засыпает белым снегом вокзал…

А бессовестная Весна
Две недели спит с Февралём.
Не повенчанная календарём —
Полюбовница, не жена.

От любви и Февраль ослеп:
Лишь Весна у него в глазах.
И деревья стоят в слезах.
Тонет месяц и топит снег.

Без цветов Весна, без одежд:
Смех, да ветер — всего-то добра!
Но отчаянно любит Февраль
Без гарантий, без слов, без надежд.

Он уйдёт через несколько дней
За Зимой уйдёт в холода…
Но дрожит на ресницах вода,
Плачет талое сердце о Ней…

Ветки тонкие рыжих кустов
Прожигают безжалостно лёд.
Он уйдёт совсем, он уйдёт,
Пропадёт в снегопаде густом.

Да… Она до того безответственна,
Что сбежала, ушла с работы.
Ей плевать, что на улицах — бедствие,
Что ругают её до икоты.
Поминают и осуждают,
Уговаривают вернуться.
Уговоры ей — не мешают…
Видно, совести не проснуться.
Ах, Весна! Испарилась, пропала!
С Февралём улетела за горы.
Убежала речушкою талой
Под ворчание и разговоры.
«Как же так! Снег летит, а не тает!»
«Как же так! Минус двадцать и ветер!»
А она ничего и не знает…
А она никому не ответит.
Что работа ей! Если сердце
С Февралём долгожданным и милым?
Ей бы только в руках его греться,
А на прочее — нет уже силы.
Нет желания возвращаться,
И растягивается встреча.
И не хочется им прощаться.
И не вечер ещё! Нет, не вечер!

Сначала Осень — в зелёном платье
И в летнем солнце, в цветах и пчёлах.
Она теплом по щекам вас гладит,
И обещает сто дней весёлых.

Назавтра — вдруг зарыдает бурно,
Почти как летом: навзрыд, с грозою,
А после киснет тоскливо, хмуро,
Проходит тёмною полосою.

Наутро — радостно рассмеётся,
Примерит платьев шикарных ворох
И — затанцует под ярким солнцем,
Флиртуя с Ветром в шутливых спорах…

В разгар веселья, порвав все платья,
Она решает в лесах прибраться…
И Ветер лишь пустоту в объятьях
Вдруг ощутит… А куда деваться!

И он скользит меж деревьев голых,
Сухие листья перебирает…
А Осень с верхних небесных полок
Дождём холодным тоску стирает.

И станет небо слепяще-белым,
И будет падать на землю снегом…
А Осень занята новым делом:
Укрыть от злых холодов побеги.

Она на Ветер не смотрит даже.
Какие танцы? Кругом работа!
«Остыло сердце…» — он грустно скажет.
Но бродит следом, но ждёт чего-то…

И снова — утро! И праздник света,
И — белый снег рассыпает Осень…
Она на вальс приглашает Ветер,
И кружит между берёз и сосен.

А Ветер… тоже непостоянный.
Такой внезапный, такой бродячий!
Её считают чудачкой странной…
А он считает совсем иначе.

И кружат, кружат… И вихрем снежным
Свои следы заметают, прячут…
Она смеётся легко и нежно.
Лишь иногда, лишь от счастья плачет.