Яна Солякова - Чувство летучести

Ну а женщины — весною становятся,
Расцветают или только готовятся,
Улетают или только решаются
Все законы-рубежи разрушаются.
Улетают, чтоб совсем раствориться
В небе звонком, словно синие птицы,
Чтоб в лучах весенних петь и смеяться,
Ни любви, ни высоты не бояться.

Иногда приходит чувство летучести
И какой-то неоправданной лёгкости,
Словно ветер собирается до туч нести,
Словно воздух в голове и ветерок в кости.

И подошвы жжёт, и в пятках — кузнечики,
И потеряна земная гравитация.
Только бабочки и птицы мне советчики —
Как они, на ветер буду опираться я!

И, зависнув с каждым шагом в синем воздухе,
(Удивляешься: что ж раньше по земле ходил?!)
Чуть провалишься на выдохе, как воз в трухе,
Но вдохнёшь — и ощущаешь под ногой настил.

И летучими шагами воздух меряешь,
Через два на третий вверх поднимаешься.
Глядь — гуляешь по небесной империи,
И сугробов ослепительных касаешься.

Снегопад завис огромными тоннами,
Перемешанный с воздушными глыбами.
А под облаком — колодцы бездонные,
Но я в них, как в море тёплое прыгаю.

Вдруг не во время проснётся Сомнение.
Глянет вниз, воскликнет с ужасом: «Господи!»
И крыло свело, и вверх устремления
Уже шепчут тихо: «Лучше бы мне коз пасти…»

И ты снова — на асфальте, на правильном.
Облака вверху плывут, как положено.
Гравитацией всё снова отравлено…
Коз не видно, но взлететь уже сложно мне…

Ты ослеплён, восхищён и раздавлен.
Невероятен Он, светел, реален!
Белый Орёл опустился на камни.
Снег на когтях безупречной эмали…

Катится свет по сверкающим перьям,
Огненный взор беспощаден и честен.
Да, Он излечит тебя от неверья…
Только Ему ты и неинтересен.

Ярче слепящего снежного склона,
Жарче жестокого ветра пустыни —
Странник небесный, царевич бездомный…
Перья сияют лучами косыми.

Мига, скользящего взгляда довольно,
Чтобы сгорели защитные стены!
Это так страшно, что даже не больно,
Это за гранью привычных оценок.

Кажется, что ты себя оставляешь.
Рядом зияет кромешная пропасть…
Крылья ты вслед за Орлом расправляешь:
Вслед за стихией — дрожащая робость.

Он — восходящие ловит потоки,
Невыносимо далёк и прекрасен.
Ты же — ныряешь, как в омут глубокий,
В опыт, который смертельно опасен.

Глупо. Ты знаешь: орлиные перья
Рук твоих слабых отнюдь не покрыли…
Странно, что ты безнадёжно уверен…
Страшно! Вершины качнулись, поплыли…

Алое солнце разбилось о скалы,
Первые звёзды глядят, улыбаясь.
Что-то случилось — и смерти не стало!
Ты — поднимаешься, неба касаясь!

Кто ты теперь? Бесполезны сравненья…
Переживанье, подобное смерти…
Весь прошлый опыт исчез за мгновенье…

Сказка? Не верите? Верно. Не верьте.

Ощущение беззащитности —
Словно в темени — родничок…
И лишение всякой хитрости,
Ставит словно бы маячок…

Словно жёлтым мишень нарисована
На спине… Или — хуже — ромб.
И не спрячешься за засовами:
Взаперти — это тот же гроб.

Воздух свеж до головокружения,
И до боли контрастен свет,
Словно в пропасть твоё скольжение
От тебя не зависит, нет…

Ну так падай! Уже бессмысленно
Оборачиваться назад.
И от логики независимо
Ты падению даже рад.

Ты оплатишь свободу крушением
Обустроенной жизни всей.
Этим медленным в бездну скольжением,
Мимо «правильных», «нужных» вещей.

Прав ли ты, или вдруг ошибаешься —
Совершенно не важно уже.
Ты в падении поднимаешься
На каком-то ином рубеже.

А отсутствие слов не является
Показателем темноты…
Даже если и не получается
В мир людей перекинуть мосты.

Ты меняешься… Что тут поделаешь?
Истончается кожура.
Даже если душа и не зрелая,
Ствол раскачивают ветра.

Время падать, оно независимо
От готовности падать твоей,
От причины (от ветра, от выстрела) —
Независимо от людей.

Крылья будут ли благословением,
Ты узнаешь, уже упав.
Но почувствуешь с удивлением,
Что был прав.