Божена Мицкевич - Лепестками усыпанный вечер

немного!

Дорога, дорога, дорога…

У Бога своя дорога!

Наступает месяц — Лютый,

следом месяц Березень,

тянутся зимы минуты,

всяку ночь и всякий день.

Лютый месяц заправляет,

шлет метели и пургу,

так Февраль нас забавляет,

лучом солнца на снегу.

Только не страшны морозы,

Лютый месяц не бушуй!

Скоро зацветут мимозы,

у весны ведь свой фен-шуй.

Как не гневается холод,

листья в почках торят путь,

капли стукают, как молот,

и январь уж не вернуть.

Вдаль шагает месяц — Лютый,

виден, виден Березень!

Март цветами обернутый,

к нам проникнет за плетень.

Будет гомон птиц и яркий

солнца луч помчится вниз.

Март — он месяц хоть не жаркий,

но имеет свой сюрприз.

Сижу в кафе,

в окошко стукнул ветер,

мне капучино нежный принесли,

меня сегодня утром призрак

встретил

из прошлого, с целованной зари.

Он воздыхал, как в замках Альбиона,

тянул мне руки, а в руках букет,

и говорил мне много он смешного,

и даже снова дал любви обет.

Сижу в кафе,

остыл мой капучино.

Уходит в даль туманный силуэт.

Прощай, прощай, мой призрачный мужчина,

у прошлого всегда лишь серый цвет.

В окошко ветер,

постучит печально,

я выпью кофе, посмотрю в окно,

за ним туман, словно фата венчальна

в немом кино, что сняли мы давно…

Безумный яркий выходной!

Ты — мой!

Ты — мой!

Ты — мой…

Ты — мой?

Истекаешь каплей алой крови,

без боли, без воли,

идешь со мной.

Дрожание робкое подколенное,

дыхание влажное

розовых губ…

Я читаю тебе стихотворение,

подпирая плечом

торса твоего дуб.

Мне не надо заморского пряного рая,

я дышу ароматом

настоянных трав.

Из тончайших нитей сказку сплетаю,

с добавлением капли

смертельных отрав.

Истекает истомой запутанный вечер,

я забыла зажжешь банальный торшер,

где-то там в холодильнике

спрятаны свечи,

только вот нужны ли

свечи теперь?

Пароль: «Черное».

Отзыв: «Белое».

Контроль пройден,

эй, там, от винта!

Я сегодня до чертиков смелая,

меня тянет к себе высота.

За порогом

бураны и отмели,

всё что прожили

и что отмели, что осталось,

летит и летит

далеко, высоко…

Черное, белое…

серое, серое…

Я улетаю, меня не ищи!

Ветер в ушах

свищет, свищет,

словно воздушный

щит от забот и невзвгод,

будет всё наоборот:

Пароль: «Белое»,

отзыв: «Черное»…

Обреченное, огорченное…

Прерванный полет,

последний мой заход…

На взлет!!!

Моим друзьям, которые забыли листопад

и видят снег из своего окна,

пишу: у нас вчера был град,

и с клена падала листва

красивым желтым

покрывалом…

Сейчас у нас листвы навалом,

стоит в мешках для вывоза долой..

Не пахнет в городе ни снегом, ни смолой,

еще кряхтящий дворник,

что с метлой,

метет с дворов истерзанный

ноябрь:

и морось,

ветер,

хлябь..

Облака рассеялись маковой росой,

по лугам и травам я пройду босой,

капли омывают ласково ступню.

Господи, омоюсь, и всё искуплю.

Маковой росою по цветным лугам

я бреду неспешно к дальним хуторам.

Жизнь нетороплива посреди цветов,

и дает возможность тяжесть снесть крестов.

Облака по небу хлопьями плывут,

и в мечтах красивых острова живут,

где не правит злоба, холод и печаль,

мне б туда добраться… но далече… жаль.

В Париже звёзды ближе, чем земля,

В Париже звёзды ближе.

Откуда это знаю я?

Я не была в Париже…

Я там не буду никогда…

На шепот голос мой:

В Париже яркая звезда,

Ярка даже зимой…

Я этим сном обожжена,

Я грежу этот сон —

В Париже звёзды как весна,

Как осень, как перрон…

Мне синь звезды не даст заснуть

Мне рваться в путь

Когда-нибудь

Увижу я в Париже

звезда к земле всё ближе…

Если бы я была парижанкой,

то звали б меня обязательно — Жанкой.

Носила б береты, ходила в кино,

иль просто смотрела на башню в окно.

Счастливая Жанка, веселая Жанка,

грустить не умеет моя парижанка,