Божена Мицкевич: Ностальгия. Поэзия

Корректор Ирина Станиславовна Тараненко

© Божена Мицкевич, 2018

ISBN 978-5-4474-9907-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я выражаю свою признательность: мужу Виктору, сыну Андрею, моей сестре Ирине за помощь в создании этой книги, а также моим друзьям и коллегам за то, что внушали мне уверенность!

В Париже звёзды ближе, чем земля,

В Париже звёзды ближе.

Откуда это знаю я?

Я не была в Париже…

Я там не буду никогда…

На шепот голос мой:

В Париже яркая звезда,

Ярка даже зимой…

Я этим сном обожжена,

Я грежу этот сон —

В Париже звёзды как весна,

Как осень, как перрон…

Мне синь звезды не даст заснуть,

Мне рваться в путь

Когда-нибудь

Увижу я в Париже

звезда к земле всё ближе…

У моей дневной дороги

стынут руки – недотроги,

у моей дневной дороги

опечалены глаза.

В придорожье в слое пыли

мы любовь свою забыли,

и растет чертополохом

та забытая любовь.

Ты же помнишь – мы любили…

И любовь свою забыли,

и растет чертополохом

позабытая любовь…

У моей ночной дороги

губы сжаты, глаза строги,

у моей ночной дороги

недовольное лицо.

Звездами горели очи,

полыхали наши ночи,

а теперь чертополохом

прорастает та любовь…

Так уж вышло, так уж вышло:

отцвела в садочке вишня,

отцвела в садочке вишня,

но осталась та любовь.

Так уж вышло, так уж вышло:

за другого замуж вышла,

за другого замуж вышла,

но осталась та любовь.

Так уж вышло, так уж вышло:

ты с другой сидишь у вишни,

ты с другой сидишь у вишни,

но осталась та любовь.

Так уж вышло, так уж вышло:

зреет в наших детях вишня,

зреет в наших детях вишня,

в них осталась та любовь.

Пишу тебе, как прежде: в пустоту…

Ответ не жду,

его уже не будет.

Прольется май

и лужами остудит

мою уставшую мечту.

Прощать и жить

давно я обещала,

но все ждала,

все открывала дверь,

ночами я не засыпала…

вот отосплюсь теперь!

Не дрогнет высь

от шепота и всхлипа,

от нежных слов.

В морях бушует шторм.

Кому-то яхты,

а кому-то

сухой лишь корм…

Я не в обиде,

я сама хотела

мечтать и верить

в доброту твою.

Ну вот чуть-чуть не долетела,

Ну вот слегка не допою…

От слов пожар,

От слов озноб.

Я пробираюсь тихим вором

за тот знакомый поворот,

где дом на карту твой приколот.

Стою, сомнения столбом

взлетают, застилая солнце,

и упираюсь мокрым лбом

в твое закрытое оконце.

Мой Бог, прошу, ты пощади

слепую женскую любовь,

она закручивает боль,

как шарфик шелка на груди.

Мне нужен только взгляд один

для новых сил,

для новых дел.

Пойми, любви такой удел,

стоять смиренно у двери!

Отзоревались…

Ты с другою, я с другим.

Как были наши зори не похожи!

Ты был когда-то самым дорогим!

Теперь я вспоминаю между прочим…

Твои глаза – пустые окна слез,

В твоих губах застывшая весна.

Остались в прошлом у берез

Шальные ночи те, без сна.

Другой букеты даришь ты теперь,

И мне их дарят вешнюю порой.

Тебя я не люблю, поверь!

Слепых иллюзий ты не строй.

Но иногда щемит в груди тоска,

И что-то шепчет сумрак полуночи.

Любила я ту жилку у виска,

Тебя любила, очень сильно, очень.

Уходят зори влажными степями,

Дни наши уж давно не ходят рядом,

И все же мы незримыми цепями

сцепились, словно лозы с виноградом.

Любви прошедшей видно не бывает!

Мы остаемся в ней на век, всегда.

И новую любовь свою встречаем,

Лишь обновленными, как вешняя вода.

В глазах мечта!

Вино и кофе разбавят книжные мечты,

платок вы судорожно мнете и переходите на «ты».

Да я – Поэт, а вы – читатель,

меж нами пропасть книжных строк.

Вы, милый моя, мечтатель,

а я бываю так жесток.

В глазах мечта,

о, боже правый, я вам в герои не гожусь!

Порой я ночью не ложусь,

хоть приползаю в хлам усталый.

Вот вы вечернюю порой затеете вдруг разговоры,