Владимир Лизичев - Первые стихи

Глядит с небес безумной маской — глазом
И освещая сумрак за окном,
То явится, то пропадает сразу
Тревожной тенью, пляшущим пятном.

Смотрю ей вслед и, знаю что обманет
И нет дорог в ту дивную страну,
Ну отчего к окну так часто тянет
В ночи смотреть на полную Луну.

Пришёл рассвет весь помидорно-красный,
Холодный сумрак тает на стене,
С ним лунный диск, стремившийся напрасно
С небес дорожку проложить ко мне.

Я мчусь по травам прямо к свету,
По росам утренним качу,
Навстречу солнечному лету
Ура — от радости кричу.

И мне в ответ оно на небе
Рисует радуги дугу.
Я никогда так счастлив не был
И память эту сберегу.

В высоком небе нет ни тучки,
Светило катится в зенит.
Мой велик, купленный с получки
Не просто едет, он летит!

Кручу педали всё быстрее,
И наплевать, что я учусь,
Сейчас, ещё чуток смелее
И я по радуге промчусь!

Он настоящий, он для взрослых,
Мой конь, подаренный отцом.
И мчит навстречу сжатый воздух
В разгорячённое лицо.

Вот и тропинка, что на речку,
Колёса врежутся в песок…
Я на земле, слюнявлю сечку,
Переживаю кувырок.

Потом отец меня научит
Восьмёрки лихо исправлять.
На лоб панаму нахлобучит,
Зелёнкой смажет ранку мать.

Сегодня внук отнёс на свалку
Тот ржавый мой велосипед.
Прощай мой конь, немного жалко,
Ты был мне другом много лет.

В коричневой ночи, в сиянье звёздных просек
Из тишины, куда глядят на звездопад
Верхушки старых елей и корабельных сосен,
Чьи жёлтые стволы раскачивает осень,
Дыханием Норд-Ост, не знающим преград.

Разлапистых ветвей седую паутинку
Откроет лунный свет, спустившийся с небес,
Посеребрит в траве замёрзшую былинку,
Высокие стога, заросшую тропинку,
Вдали на горизонте, едва заметный лес.

Потом протянут вниз, к земле косые струны
Мелодии минор осенние дожди
И в небе облака, как парусные струги
Уронят на холмы хрустальных ливней струи,
Навстречу октябрю, чей холод впереди.

На вековых стволах блестящие подтёки —
В смоле янтарных слёз пленён небесный свет.
Как долог елей рост, как времена жестоки,
Пока они не станут до облаков высоки.
За осенью зима и так все двести лет.

Укроет первый снег и шапки жёлтых сосен
И елей голубых пушистые черты,
И вот уже метель снега по миру носит,
Раскручивая их вокруг наклонной оси,
Коричневою ночью с небесной высоты.

А в марте, поутру Зюйд-Вест нагонит тучи,
Расшевелит вершины деревьев наверху.
И первый гром в ночи приход весны озвучит
И молнии сверкнут с небесной тёмной кручи
Пронзив огнём пространства, подобные клинку.

В коричневой ночи опять примчится лето
Сиреневых ветров, зелёной суеты,
Феерией цветов и солнечного света,
Где вечная душа напрасно ждёт ответа
И смотрит ночью в небо, пугаясь красоты.

До нас и после нас всё также будет вечность
На ней едва заметен веков прошедших след,
И смена зим и лет, весенняя беспечность,
И жизни торжество, и мига скоротечность,
И упоенье битвы, и радость от побед.

Где ищем мы надежды берег?
В каких морях, в каком краю,
Когда свой срок судьба отмерит
Стоять у бездны на краю.

Где отыскать такие двери,
Чтобы войти и полететь.
На крыльях радости и веры
Напасти все преодолеть.

Увидеть всё: Урала горы,
Прозрачный лёд его озёр,
Сияний северных узоры
И в тундре ягеля ковёр.

В Охотском море белой чайкой
Парить, почти касаясь вод
И над Печорой птичьей стайкой
Встречать последний пароход.
Дышать свободою и волей,
В донской степи застать рассвет
И на коне скакать по полю,
Где ни конца, ни края нет.

Стоять в церквах под образами,
Где звон литых колоколов.
Встречать неловкими слезами
Святую Пасху и Покров.

Тот берег радости и боли
Россией, Родиной зовут —
Чертог завета божьей воли,
Души страдающей приют.

Чей воздух пьян, и пахнет мятой
В долинах райских уголков,
Объятых, пламенем заката
Востока Дальнего холмов.